Потом он умер. Я вела все дела до тех пор, пока не исчез Стивен.
– Так вот почему вы не выезжали в свет! Да, забот у вас хватало! Это удивительно, что ваш брат не подумал об этом.
Джером почувствовал, как возмущение и обида за Рейчел снова просыпаются в нем. Она должна была блистать в Лондоне, как любая девушка ее круга и возраста. Она имела бы ошеломляющий успех и совсем другую судьбу.
– Да, но ведь я не возражала, – весело сообщила она. – Не думаю, что мне бы понравился Лондон.
– Почему? – Джером и сам-то не очень любил столичную суету, но никогда еще не встречал красивую женщину, которая бы не умирала от желания покорить высшее общество Лондона.
– Судя по тому, что я слышала, Лондон – это бесконечные светские рауты и сплетни.
– Да, танцы, и наряды, и толпы поклонников. Что еще нужно женщине?
– Вы так считаете? По-моему, несколько скучно и совершенно бесполезно.
– Да, так оно и есть, – подтвердил Джером, удивляясь тому, как совпадают их мысли. – Поэтому я стараюсь проводить в Лондоне как можно меньше времени.
Рейчел улыбнулась ему своей обворожительной улыбкой с ямочками, в которой было столько восхищения, что он почувствовал себя королем Вселенной.
– Почему вы больше не занимаетесь делами поместья? – спросил он.
Улыбка исчезла с губ Рейчел.
– Стивен, уезжая, назначил моим опекуном дядю Альфреда. Он не собирался отсутствовать долго, но случилось так... – Она помолчала. – Дядя Альфред будет управлять поместьем, пока мне не исполнится двадцать пять лет или пока в Англию не вернется мой второй брат Джордж, который должен заявить свои права на Уингейт-Холл.
Джером нахмурился.
– Странно. Вы полагаете, Стивену не нравилось, как вы справлялись с делами.
– Что вы! Он мною даже гордился! – взволнованно воскликнула Рейчел.
– Почему же тогда он не доверил поместье вам?
– Не знаю. Я так растерялась, когда это выяснилось. Стивен говорил, что он без меня просто пропадет, и вдруг...
Джером нахмурился еще сильнее. Он припомнил слова Ферри о том, что Рейчел прекрасно справлялась с большим хозяйством Уингейт-Холла. Почему же тогда брат предпочел передать управление Альфреду? Тут что-то не так.
– Стивен объяснил вам свое решение передать дела дяде?
У Рейчел задрожал подбородок.
– Нет! Это и расстраивает меня сильнее всего. Это было так неожиданно. Я до сих пор не могу говорить об этом спокойно. Я понимаю, он не подумал о таком крайнем случае, но все-таки хоть что-то должен был сказать мне, предупредить, ну просто так, он бы мог! Он никогда не говорил мне, что оставил определенные указания на этот счет. Конечно, он и не предполагал, что с ним может что-нибудь случиться, но по крайней мере мог бы предупредить о своих намерениях в случае чего.
«Ничего не сказать сестре! В этом весь граф Арлингтон. Беспечен, как птица Божья, – подумал Джером. Он уже устал возмущаться и сейчас чувствовал только горечь обиды за Рейчел. – Да, это ужасно! Так отплатить сестре, которая столько для него сделала!»
Джерому захотелось ее утешить, ну хоть немного.
– Возможно, Стивен поступил так, потому что хотел снять наконец эту ношу с плеч своей юной сестрички, которой полагается выйти замуж и заботиться о своей собственной семье.
– Но почему он остановил свой выбор именно на этих людях? – Ее прелестное личико помрачнело. – Ведь Стивен сам считал Альфреда глупцом, а о Софии и говорить нечего.
Джером был полностью с этим согласен.
– Ну и как, ваш дядя подтвердил правильность этого суждения?
– Да его как бы и нет вовсе. Всем распоряжается тетя София. А то, что она делает, ужасно! Последние два года урожай слишком скудный, и многие голодают. Но она заботится только о том, чтобы собрать с крестьян побольше, даже больше, чем они могут дать.
За разговором Джером забыл про Макси, лежавшего у него на коленях. Пес заворочался, герцог в задумчивости погладил его, и Макси, успокоенный, прилег.
– Я раздавала голодающим еду, – рассказывала Рейчел, – но София запретила мне выносить из Уингейт-Холла даже отбросы, которые все равно пропадают. Такая бессмысленная жестокость! Просто необъяснимо.
Рейчел посмотрела на Джерома, но он не отвечал ей, думая о своем. Ее фиолетовые глаза вспыхнули. Бог знает, что она подумала, но он никогда не оправдывал то, что оправдания недостойно. Просто сейчас мысли его были совсем о другом.
Молчание затягивалось, но Джером все не мог выбраться из сетей, которые сам себе расставил. Эта вечная ловушка – страх быть обманутым. О, леди Рейчел, не демон ли вы в ангельском обличье?! И вместе с тем он уже не надеялся встретить женщину, которая могла бы исцелить его сердечную рану, изменить его горькое убеждение, что все красивые женщины – самовлюбленные чудовища.
Но вот Рейчел. Она переворачивала ему душу своей наивностью. Она, не раздумывая, говорила то, во что верила. Она так волновалась за судьбу «конюха». Она так безоглядно защищала «слугу» перед господином. Сердце у Рейчел было отзывчивое и нежное. Большая редкость для женщины такой необычайной красоты!
А вдруг это ловко просчитанный ход?' Он настолько не доверял хорошеньким женщинам, что не мог отделаться от страха попасть в очередную хитроумно подстроенную ловушку.
Рейчел между тем надоело созерцать неподвижную фигуру герцога. И поскольку в отличие от Элеоноры Пакстон чужих мыслей она читать не умела, она просто прервала его размышления, сказав:
– Если бы не Благородный Джек, многие бы в округе уже умерли от голода.
Джером очнулся. Опасение за жизнь брата вернулось с еще большей силой. Джером почему-то вдруг вспомнил и разговоры о покушении на Рейчел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107