Быть может, Дэвис и не кривит душой, но разобраться, где лесть, а где дружелюбие, невозможно. Всю жизнь Райдеру суждено на сей счет оставаться в неведении.
Дверь снова отворилась. Райдер поднял голову, ожидая увидеть Дэвиса. Но тут же вскочил и склонился в поклоне:
– Ваша светлость!
В комнату вошла мать, миниатюрная, изящная женщина, она обратила к нему такие же, как у него, зеленые, словно стекло, глаза. Вся она, от светлых волос до туфель, являла собой воплощенное совершенство, которое Райдер всегда страстно стремился постичь, хотя знал, что это невозможно.
– Вы с ума сошли, Райдерборн? – обратилась к нему мать. – Что вы здесь делаете?
– Занимаюсь хозяйственными делами, – ответил Райдер. – Эта комната – одна из контор поместья. Вы ее не посещаете. Как и остальные конторы.
Мать с пренебрежительным видом вскинула брови.
– Чтобы следить за делами наших поместий, мы держим управляющих. А вы мой старший сын. Вчера утром вы ездили просить руки леди Белинды Кархарт, милой девушки, правда, не блестящего ума, однако с положением. Как бы ни порочили прекрасный пол, ваш выбор тем не менее доказал, что и в нее можно влюбиться. К счастью, леди Белинда, по крайней мере, по рождению, имеет право в один прекрасный день стать моей правопреемницей. Хотелось бы знать, чем окончилось ваше свидание.
Райдер внезапно лишился дара речи, но все же честно признался:
– Прошу прощения, ваша светлость. Я забыл.
Герцогиня, отступив в сторону, принялась изучать гравюру на стене – классический фасад Рендейла, одного из герцогских домов в Дербишире. Ее прямая спина красноречивее всяких слов выражала раздражение.
– Забыли? Забыли, что у вас состоялась помолвка, или, напротив, не состоялась?
– Она мне отказала.
Ленты на платье матери слегка всколыхнулись, словно от дуновения легкого ветерка.
– Она объяснила причину?
– Я пугаю ее. Она выходит замуж за Эстерли.
Некоторое время герцогиня молчала, когда же вновь заговорила, ее голос рассекал воздух, словно отточенный стальной клинок:
– Эстерли? Как это гадко с ее стороны! Однако вас это нисколько не огорчило.
– Вначале огорчило. Так, по крайней мере, мне показалось.
Женщина обернулась. Ее глаза испытующе вглядывались в его лицо.
– А сейчас вам все равно? Что же произошло за это время такого, что заставило вас изменить свое мнение?
Глядя матери прямо в глаза и скрестив на груди руки, Райдер улыбнулся. Его сердце жег смятый клочок бумаги. Все долгие часы, проведенные им за бумагами вместе с Дэвисом, он тлел, как вулкан. Леди Белинда была забыта. Чего нельзя сказать о загадочной незнакомке.
– Полагаю, это касается только меня, ваша светлость.
– Я знаю, что вы, пытаясь развеять печаль, остановились на ночлег в «Веселом монархе» в Броктоне, – сказала герцогиня. – Если помните, вы послали передать, что вас в пути задержала непогода. И все же только трус ищет утешения в вине.
Ее слова вызвали в Райдере раздражение.
– Джека вы почему-то не называете трусом. Разве что за глаза.
– Потому что мой младший сын, хоть и совершает ошибки, отважен, как дракон.
Райдер снова сделал глубокий вдох. Отчего, черт побери, он все еще не уничтожил записку? Ведь у него нет намерения ее читать.
– Это правда, но истинная причина заключается в том, что вы любите Джека больше жизни, и так было всегда. Это в порядке вещей. Я примирился с этим обстоятельством много лет назад. Мне жаль, что мой брат разбил ваше сердце, покинув Англию, и поселился со своей новобрачной в Индии. Однако это не дает вам права меня оскорблять.
– Как и вам права возмущаться, если мне вздумалось упрекнуть вас. Я ваша мать, сэр.
– Как можно забыть об этом, ваша светлость? Но мое послание прошлой ночью открыло вам лишь часть правды о том, что задержало меня в пути. Вина было выпито, безусловно, слишком много, но это не все: я искал утешения в объятиях чужой жены.
– Стало быть, вы вели себя, как настоящий мужчина, – без колебаний ответила герцогиня.
Райдер, запрокинув голову, громко расхохотался. Его мать никогда не перестанет его удивлять. И не только его. Где бы ни ступала ее нога в изящной туфельке, она удивляла всех, разбивая сердца и собирая вокруг себя льстецов.
– Вас это не удивляет? – поинтересовался Райдер.
Уголок рта герцогини слегка приподнялся.
– Я потрясена до глубины души. И это мой добродетельный старший сын! Какое счастье, что ваши сестры отправились в путешествие по Озерам со своей тетушкой!
– Вы бы предпочли, чтобы я не был столь добродетелен, ваша светлость?
– Я бы предпочла, чтобы вы заключили помолвку. Вы мой старший сын и наследник одного из самых больших состояний в Англии. Какими бы ни были таланты Джонатана, герцог из вас лучше. Вступая в брак, вам должно проявить мудрость, и лучше, если это случится скорее. Отправляйтесь в Лондон! Принимайте приглашения, наносите визиты перспективным семействам, посетите этим летом их загородные имения. Найдите себе какую-нибудь юную девушку, которую так поразят ваши виды на будущее, что ей и в голову не придет вас бояться. А теперь, будьте любезны, переоденьтесь к ужину и спускайтесь в столовую к нам с герцогом.
Превозмогая усталость, Миракл открыла ворота в изгороди и повела лошадь по раскисшей от воды дороге к деревьям. У кромки леса обнаружилась маленькая хижина с полуобвалившейся крышей. По развалинам стен вверх карабкался плющ, в котором шуршали мыши и маленькие птички. Внутри хижины в углу громоздился ворох старой соломы.
Миракл наклонилась, чтобы стреножить лошадь, расстегнула подпругу и сняла седло и уздечку. Верное животное уронило голову, чтобы пощипать траву, а она почистила ее пучком соломы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15