Она выглядела в точности как недавно ограбленная пуританка.
Даффид улыбнулся.
– Вы одеты совсем не как модная штучка, – добродушно сказал он. – Даже уважающая себя трактирная девка не наденет это платье. К тому же вы не похожи на цыганку, так что с чего бы вам путешествовать со мной?
Мэг покраснела.
– Я могу взять в гостинице утюг и привести платье в порядок, – быстро сказала она.
Даффид покачал головой.
– Нельзя быть респектабельной компаньонкой знатной дамы, если у вас фальшивое имя. Поверьте, если вы солжете, о вас могут подумать гораздо хуже, чем если бы вы сказали правду. Я доверяю человеку, с которым мы встретимся, но у него есть слуги, так что я не могу гарантировать вам абсолютную тайну. Итак?
Мэг ненадолго задумалась.
– Так вы не хотите, чтобы я поехала с вами? Если так, скажите прямо.
– Совсем наоборот. Когда мне встретится Розалинда, я бы хотел, чтобы вы были там и опознали ее; вот только при этом ваша репутация окажется под угрозой. Поездка вдвоем с мужчиной может уничтожить вас, а то, что этим мужчиной буду я, еще больше осложнит положение.
Мэг вздохнула.
– Я сама сделала свой выбор, и теперь отступать уже поздно. Давайте лучше поедим, а потом поедем искать ее.
Гостиница показалась Мэг маленькой и очень старой, зато чистой, а хозяин явно обрадовался, что может принять их. Мэг была счастлива наконец слезть с лошади и тут же попросила горничную выгладить ее платье. Спускаясь к обеду, она в первый раз за несколько дней не стыдилась своего внешнего вида.
Столовая была устроена в маленькой передней сбоку от общей гостиной и потому имела низкий потолок и выложенный плиткой пол, зато в ней было светло, так как маленькие старинные окна с ромбовидными стеклами, покоробившиеся от времени, все же пропускали достаточно света.
Как только Мэг появилась в столовой, Даффид встал из-за стола, и хотя это была лишь небольшая учтивость, она сразу почувствовала себя гораздо лучше. Даффид тоже переоделся; он расчесал свои иссиня-черные волосы и надел хорошо сидящий сюртук, чистую рубашку, бежевые бриджи и начищенные сапоги.
Однако когда Мэг села за стол, ее радость вдруг померкла; она поняла, что выглядит как бедная родственница или даже служанка. Манеры Даффида изменились вместе с одеждой: теперь он вел себя как истинный джентльмен и казался отстраненным, безразличным и каким-то холодным. Это была маска утонченного богатого щеголя; ничто в нем не напоминало того мужчину, который совсем недавно держал ее в своих объятиях и целовал до безумия.
Мэг опустила глаза: она не хотела, чтобы он догадался, чем занята ее голова.
Хотя Даффида удивляла ее непривычная молчаливость, он все же надеялся, что она не заболела. Подтверждением служил ее вид: волосы Мэг, завязанные сзади в высокий узел, засияли, и вся она выглядела аккуратной, чистой и совершенно респектабельной. Ничто не могло приглушить сияние в ее огромных карих глазах и манящую сладость пухлых розовых губ, приоткрывшихся в робкой улыбке, когда она, подняв глаза, увидела, что он смотрит на нее.
Внезапно Даффид нахмурился. Боже, о чем он думает! Мэг, конечно, хороша, но она не соблазнительница, а просто очаровательная молодая женщина. Скорее всего, все его восторги оттого, что он просто провел слишком много времени в ее обществе, а за исключением этого между ними нет ничего общего, кроме желания в их телах и того, что его желание становилось сильнее с каждым днем. Впрочем, теперь им обоим предстояло измениться. А когда его голова прояснится, он сделает маленькую гувернантку-компаньонку вполне подходящей перспективой для него.
Между тем Мэг кивком соглашалась на все, что хозяин предлагал им на обед, от супа до рыбы, говядины, баранины, птицы и напоследок фруктовых пирогов и сыра.
– Верховая езда пробудила во мне аппетит, – объяснила она, когда хозяин оставил их, – и я умираю от голода. – Ее глаза расширились, и она, вдруг выпрямившись, торопливо поправилась: – Это не значит, что мне не понравилась еда вашей бабушки; она была очень вкусной.
– Кея не могла поступить иначе. – Даффид пожал плечами. – Она ведь цыганка. Цыгане имеют так мало, что используют множество приправ, чтобы украсить свою жизнь и меню. Травы и специи могут сделать вкусным все, что угодно, и их всегда можно найти в лесу. Сам я ем все, поскольку слишком много лет у меня вообще не было выбора.
– А чем вас кормили в тюрьме? – с любопытством спросила Мэг. – И что вы ели в Новом Южном Уэльсе?
– Все, что мог достать, – отрезал он.
Мэг изменилась в лице и надеялась только на то, что не обидела его.
– Мои тетки говорили, что я ем, как библейская саранча, – быстро сказала она, стараясь направить разговор в более приемлемое русло. – По их предсказанию, скоро я так начну толстеть, что мне придется весь остаток дней пробавляться чаем и грызть сухари. А пока вы должны меня простить…
Он недоуменно посмотрел на нее.
– За что?
– Я не должна была спрашивать про те дни, которые вы провели в трущобах и тюрьмах.
Даффид рассмеялся.
– Почему вы думаете, что это меня волнует? Я просто подумал, что грустно, когда женщине приходится защищаться и оправдываться из-за своего аппетита. Итак, что вы хотели узнать? Как я жил в трущобах и в тюрьмах? Я могу рассказать вам обо всем. В трущобах мы ели то, что могли позволить себе купить, или то, что удавалось украсть. Уличная еда, то есть пироги с мясом и лепешки, – вещи, которые можно сварить в воде или в масле – горячие, дешевые, сытные, они могут быть очень вкусны. Иногда мне ужасно хочется тех жареных кусочков и огрызков неизвестно чего, которые человек с деньгами, не задумываясь, выбросит на помойку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73