Потому что всему приходит конец.
И все же нет смысла отказываться от встреч с Александрой. Для умного человека всегда найдется способ преодолеть запреты. Например, доктора говорили, что он не может ходить. А он научился ходить при помощи рук. Драмм понимал, что не может на ней жениться, а она предназначена для замужества. Но он цивилизованный человек с великолепным самообладанием. Почему бы не встречаться с ней? Александра все равно через пару недель уедет из города. Почему бы не сдержать слова и не устроить для нее самый лучший отдых? Он обязан ей гораздо большим.
Он мог бы даже подыскать ей богатого мужа. Это бы успокоило его совесть и пошло ей во благо. Как жаль, что ей не понравился Эрик, подумал Драмм, но без всякого сожаления. Если бы она выбрала Эрика, то ему пришлось бы видеть их вдвоем до конца своей жизни. Было бы неприятно наблюдать эту любящую пару, которая постоянно напоминала бы ему, что сам он не способен испытывать Любовь.
Все равно, существуют и другие мужчины. Он позаботится, чтобы она познакомилась с ними.
Драмм снова занялся упражнениями. Это чудесный способ вернуть телу здоровье. И перестать думать.
Глава 18
— Прочь! — кричала Джилли Райдер. — Сию же минуту оставь мой дом, или я позову слуг, чтобы они тебя вывели! Как ты можешь? Я пригласила тебя в гости отдыхать, а ты вот что делаешь! За моей спиной? Намеренно меня обманываешь? Мне стыдно за тебя, Александра Гаскойн. Я думала, ты всегда держишь слово.
Александра в последний раз обняла маленькую Аннализу и нехотя вернула ее сияющей няне.
— Я не смогла удержаться. Я помню, ты говорила, что я не должна чувствовать себя обязанной заниматься ребенком. Просто я спускалась вниз на завтрак и проходила мимо детской, девчушка меня совершенно очаровала, Джилли, честное слово.
— Забавно, как это, спускаясь к завтраку, ты оказалась наверху, — сказала Джилли, беря дочку из рук няни и целуя детскую шейку. — Но ты права. Разве она не очарование? Боже! Даже не знаю, как у меня хватает силы воли каждый день уходить от нее.
Нежная улыбка померкла на лице Александры, а его выражение стало суровым.
— Вот именно это я и говорила, если ты помнишь, — отрывисто произнесла она. — Ты слишком много времени проводишь со мной. Я чудесно отдыхаю, ты самая гостеприимная хозяйка, я осмотрела все достопримечательности, которые мне советовали, и ты всюду сопровождала меня. Мне давным-давно пора домой. Я могу собраться через час.
— Ах, оставь, — возразила Джилли. Она в последний раз чмокнула малютку и передала ее няне. — Пойдем, — обратилась она к Александре. — Я очень голодна, и нам надо кое о чем поговорить. Нехорошо ссориться в присутствии слуг, — добавила она, когда они вышли из детской и стали спускаться по винтовой лестнице. — Хотя бы потому, что они не знают, куда прятать глаза. Предполагается, что они не должны ничего замечать, а мы не должны замечать их присутствия. Я уже давно живу среди аристократии, но так и не научилась понимать этого. Люди — это же не мебель, даже если им платят, чтобы они ею притворялись. — Она остановилась на ступеньках. — Говоришь, тебе пора возвращаться домой? Тебе здесь плохо? — спросила Джилли, пристально смотря на Александру, словно бросая ей вызов.
Потом спустилась по лестнице дальше, не дав гостье возможности ответить. Александра не в первый раз видела, как хозяйка дома быстро превращалась из утонченной леди в бешеную кошку и обратно. Она удивлялась, что маленькой изящной даме с очевидной легкостью удается это проделать. Но за несколько пролетевших недель, что Александра гостила здесь, она узнала: какой бы хрупкой ни выглядела Джилли, не многие женщины могли бы сравниться с ней по силе характера. Или по честности и доброте.
— Нет, конечно, мне здесь хорошо, — возразила Александра.
— Так я и думала, иначе я бы заметила. Послушай, — сказала Джилли, — через месяц мы с Аннализой будем в деревне и станем проводить все время вместе. Твое пребывание здесь доставляет мне столько же удовольствия, сколько и тебе. Я знаю, что тебя нельзя назвать несчастной. Но дело в том, что… Ой, мне не удаются намеки, — пробормотала она, — никогда не получались, хотя мой благодетель, виконт Синклер, и Драмм, особенно Драмм, оба мастера намека. Я лучше скажу прямо, — мрачно заявила она. — Дело в том, что я думаю — не из-за Драмма ли ты хочешь ехать домой, — золотистые глаза Джилли потеплели, она посмотрела на Александру с огромным сочувствием.
— Когда видишь того, кого любишь и хочешь, но не можешь назвать своим, одновременно испытываешь два желания — и сбежать, и остаться. Я знаю. Если ты не видишь его, то мечтаешь о нем. Если видишь, то хочешь уйти подальше, чтобы не мучиться. Я это знаю. Когда я была девчонкой, то вообразила, что влюблена в Драмма, — призналась Джилли. — Да так и было, я буквально молилась на него, — продолжала она, увидев, как удивлена Александра. — Когда я это поняла, все сразу стало на свои места. Потому что осознала, что больше всего люблю его на расстоянии. Он был моим идеалом, первым другом с тех пор, как Синклеры приняли меня в свою семью, и моим наставником. Все, что я хотела сделать, — это угодить ему. Но чтобы он угождал мне? Ну нет, ни в коем случае. Когда я поняла это, то освободилась и смогла полюбить другого человека. — Она хихикнула, как девчонка. — Я обожаю своего мужа, Алли. Самое лучшее, что сделал для меня Драмм, — это то, что он сыграл роль идеала, чтобы я испытала к нему телячью любовь, а потом выросла и встретила другого мужчину, которого смогла полюбить, как и положено женщине, — как равного себе.
Щеки Александры зарделись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102