Вырвавшись из его цепких рук, Уитни схватила простыню и прижала ее к подбородку. Она сказала, и голос не выдал, какой ничтожной она себя в этот момент чувствовала:
— Я не обязана ничего тебе объяснять, и я не понимаю, почему ты думаешь иначе. Мое прошлое — это мое личное дело, а если твое мужское это оскорблено тем, что я не обнажаю душу, это твои проблемы.
— Для таких женщин, как ты, есть название, — ледяным тоном заметил Каттер, и Уитни задрожала, как от холода, — я уверен, что ты его уже не раз слышала от других мужчин.
Онемев, она смотрела, как он надел штаны, застегнул их, потом поднял ботинки и пояс с оружием и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Реакция наступила, когда она услышала, как хлопнула дальняя дверь: Уитни заплакала, закрыв лицо руками. Почему она не послушалась предупреждений Теджаса?
Вот бы Натан повеселился, узнав, какую глубокую рану нанес ей, жалобно подумала Уитни. Натан, с его холодными руками и безжалостным ртом, постоянно оскорблял ее и заставлял чувствовать себя неполноценной, пока она не нашла против него оружие. Натан язвительно называл это водами забвения. Ее Лета, река забвения из греческой мифологии, одна из пяти рек, окружающих подземное царство теней Гадес. Но никогда она не чувствовала такой боли, такого отчаяния, как сейчас, когда Каттер отверг предложенную ему душу и тело.
Впервые за долгое время, хоть Каттер никогда бы в этом не признался он почувствовал острый укол боли, может, и не такой сильный, как у Уитни. Он рассуждал абстрактно — кто был этот мужчина и как это случилось.
Он видел ее с молодым лейтенантом, слышал, как она называла его Эндрю, заметил, что юноша смотрит на нее с обожанием. Именно Каттер приказал индейцу ударить лейтенанта, чтобы тот потерял сознание — в тот момент ему было невыносимо видеть их вместе. Потом он, конечно, подумал, что она — невинная кокетка и не понимает, что делает, когда дразнит мужчину. Теперь он узнал, что это не так, и его разъярило, что она так легко его провела.
Он сжал губы. Все это время внешне он сохранял выдержку, хотя на самом деле ему хотелось повалить ее, наброситься, взять, прижаться к ней всем телом, пока не вытеснит ее из своей головы, а потом уйти не оглядываясь, как он всегда это делает. Но каким-то образом мисс Джей Уитни Брэдфорд удалось пробраться ему под кожу, она беспокоила его постоянно, он то и дело, даже во сне, вспоминал ее, вспоминал ощущение нежной кожи под своими ладонями.
Чертыхнувшись, Каттер схватил кувшин бренди, который Теджас держал в кабинете, и плеснул янтарную жидкость в бокал.
Стоя в дверях, Теджас увидел, как Каттер допил бокал и наливает себе еще.
Теджас вошел и плотно притворил дверь. На столе стояла маленькая лампа, он подошел и подкрутил фитилек, чтобы стало светлее.
— Надеюсь, ты не причинил ей вреда, — отрывисто сказал он и нахмурился, когда Каттер хрипло засмеялся.
— Ей? Вреда? Нет, Теджас, думаю, это невозможно. Наша маленькая заложница — очень жизнерадостная особа.
— А, она не стала плясать под твою дудку? А ты уверен, что этого хочешь?
Каттер со стуком поставил пустой бокал на стол.
— Теджас, у меня нет настроения выслушивать сентенции, как плохо мы с ней обращаемся. Я это уже слышал.
— Да, и услышишь еще раз. — Теджас тоже разозлился, его черные глаза холодно блеснули. — Мы с тобой долго были друзьями…
— Верно, и потому не заходи слишком далеко.
— ..так что окажи любезность, хоть раз выслушай меня. — Не спуская глаз с вежливого лица Каттера, он сказал:
— Она не та женщина, которую можно взять бездумно. Даже при том, что внешне она владеет собой, ее душа уязвлена. Грубым обращением ты ее сломаешь. Я думаю, амиго, что в прошлом ее кто-то сильно обидел. Если ты хорошо к ней относишься, ты не сделаешь того же.
— Старательно изучил вопрос, да? — вежливо отозвался Каттер.
Теджас пожал плечами.
— Я видел, что вы оба захвачены чем-то таким, чего прежде у тебя не было. И думаю, что ты просто не осмеливаешься разобраться в собственных мотивах.
Каттер молча дослушал до конца, сохраняя ласковый взгляд. Нависла гнетущая тишина. Потом ее прорезал голос Каттера, твердый, как сталь:
— Я буду об этом помнить.
Теджаса охватило такое раздражение, что он сам удивился — никогда еще друг так не злил его, а они проскакали вместе тысячи миль.
— Я не одобряю того, что происходит под крышей моего дома, — сказал он и окаменел, когда Каттер тихо произнес:
— Я уеду, как только наступит утро.
— А Уитни?
— Она моя пленница. Она поедет со мной.
Каттер развернулся и вышел. Теджас смотрел ему вслед, не зная, стоит ли что-либо говорить. Их дружба дала трещину, и он не знал, станут ли они когда-нибудь вновь близкими людьми.
Уитни не понимала, почему ее вытащили из теплой постели в такую рань и приказали одеться, поскольку они уезжают.
— Куда мы едем? — сонно пробормотала она, не в силах взглянуть на Каттера, но ощущая его злость.
Он не ответил, просто потащил ее за собой, перед домом стояли две оседланные лошади. Там была Тереза, смотрела круглыми глазами, и Теджас стоял с несчастным видом. Почувствовав их напряженность, Уитни вдруг поняла, что ее не освобождают и что Теджасу это не нравится.
Вырвавшись от Каттера, Уитни кинулась к Теджасу — взлетели распущенные волосы, — но она успела сделать только несколько шагов; Каттер ее поймал, потащил за собой и одним махом закинул на лошадь. Она вскрикнула, и он больно сжал ей руку.
— Не начинай все снова, а то я заставлю тебя действительно кричать, — сказал он с такой злобой, что она мгновенно замолчала.
— Ну и ну! — тихо сказал Теджас, но как только сделал шаг вперед, Каттер — немыслимо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75