Если бы их жизненные пути пересеклись раньше!
Мадди пошевелилась и медленно открыла глаза. Мягкая улыбка тронула ее губы.
— Доброе утро, Ривлин.
— Доброе утро, Мадди.
Он легонько коснулся ее щеки.
— Скоро мы приедем в Сент-Луис?
— Судя по дымке на горизонте, примерно через час или два.
— В таком случае нам пора вставать и одеваться, — без особой радости в голосе проговорила она и потянулась.
Простыня соскользнула с ее груди, задержавшись на самых кончиках. Ривлин усмехнулся: было черт знает как приятно почувствовать прилив желания после такой бурной ночи. И вовсе им не нужен целый час для того, чтобы одеться.
Проводник взлетел по ступенькам вагона еще до полной остановки поезда, толчком распахнул дверь и едва не свалился в обмороке, увидев направленное на него дуло пистолета; Ривлину даже пришлось прийти ему на помощь, ухватив за ворот рубашки. После беглого объяснения проводник все же пришел в себя. Ривлин отпустил его, позволил взять багаж, а потом они чуть ли не бегом припустились через вокзал Сент-Луиса к другому поезду, который вынужден был дожидаться, пока они сядут.
Мадди заподозрила, что поразительная, но вполне объяснимая комбинация из чувства самосохранения, негодования и страха опоздать на поезд вынудила сопровождавшего их железнодорожника бесцеремонно пошвырять в вагон им вслед их багаж и протопать к центру платформы. В окно она видела, как он встал лицом к поезду и отчаянно замахал руками над головой. Паровоз прогудел один раз, и состав рывком тронулся в путь.
— Это последний этап нашего путешествия, — объявил Ривлин, снимая пальто. — Чертовски здорово, что Лоренс прислал за нами один из своих вагонов, верно?
— Лоренс — это… — начала она, направляясь к уставленному серебряной посудой столу в середине салона.
— Пароходная и транспортная компания, — поспешил объяснить Ривлин. — Все, что движется в Огайо, обслуживается ею. Чтобы управлять всем этим, Лоренсу приходится много ездить.
— И в весьма достойном вагоне, — заявила Мадди, приподнимая одну из куполообразных крышек. Яйца, бекон и тосты поразили ее воображение. — У нас есть завтрак!
— Пахнет чудесно. Я сейчас. — Ривлин подошел к боковой стене вагона, перекинув через одну руку свой пиджак, а другой снимая галстук. Мадди, накрывая крышкой блюдо, наблюдала за тем, как он возится с оконными защелками.
— Слава Богу, мне уже не надо носить этот проклятый костюм! — Ривлин высунул руку в окно и выбросил галстук. За галстуком последовал пиджак, после чего он закрыл окно и вернулся к столу. — Если бы я знал, что Лоренс позаботится о вагоне и мне не придется выпрашивать, одалживать или похищать его для нас, я бы выкинул этот чертов наряд, как только мы отъехали от Канзас-Сити. Ну, что там у нас?
Мадди с торжествующим видом подняла крышку, и Ривлин сразу заулыбался.
— Скорее садись, — он подвинул ей стул, — и позволь мне поухаживать за тобой.
Мадди расправила юбку и села.
— Расскажи мне, как это делается, тогда я буду чувствовать себя увереннее в доме твоей матушки.
— Что ж, я готов. — Ривлин взял с подноса серебряный кофейник. — Кофе?
— Да, пожалуйста.
Он хотел было налить кофе в чашку, но вдруг остановился и посмотрел на Мадди с озорным блеском в глазах.
— Это будет стоить тебе поцелуя.
Мадди со смехом уплатила требуемую цену и, пока Ривлин выполнял свою часть сделки, наливая ей кофе, спросила:
— А какова цена яиц, бекона и тостов?
Он взял с подноса блюдо и держал его, пока Мадди накладывала еду себе на тарелку.
— Чертовски здорово, что нам ехать еще целых полтора дня.
— Нет, это просто возмутительно! — возразила Мадди, с радостью принимая игру.
— А я считаю, что это великолепно!
Глаза Ривлина сияли, и Мадди подумала, что никогда еще не видела его таким счастливым.
Глава 19
Последние два дня оказались даже более восхитительными, чем она могла ожидать, думала про себя Мадди, когда поезд остановился на крошечном полустанке в нескольких милях к востоку от Цинциннати. Ей стоило бы помнить о чуде этих дней и не страшиться грядущего, но, увы, передышка кончилась.
Впереди у нее пребывание в богатой семье и тень сенатора Джона Харкера, а вслед за этим, если она вынесет оба испытания, возвращение в Канзас-Сити, суд и восемнадцать лет тюрьмы. Мадди не хотела причинить страдание Ривлину, иначе, наверное, стоило бы броситься под колеса поезда и разом покончить со всем этим.
— Ты, я вижу, не слишком торопишься последовать за мной, а, дорогая? — лукаво спросил Ривлин.
— Не совсем так, — ответила она с вымученной улыбкой. — Просто я думала о том, что мне не хочется покидать этот поезд.
— Я бы не возражал против нашего дальнейшего совместного путешествия… — Ривлин надвинул шляпу и, дождавшись, пока поезд уже остановится, открыл дверь.
— Но настал час расплаты. — Закончив мысль, Мадди оперлась на его руки и спустилась по ступенькам. — И все же я очень довольна путешествием. Спасибо тебе.
— Нам предстоит еще одно — в Канзас-Сити.
Мадди не стала говорить, что теперь ему вряд ли позволят даже перевести ее через улицу, не говоря уже о сопровождении через всю страну.
— Ах, черт! — воскликнул Ривлин, когда они сошли на платформу и двинулись к станции. — Эверетт все предусмотрел!
Мадди проследила за его взглядом и увидела стоящий на улице закрытый экипаж: кучер сидел на облучке и держал в руках вожжи; еще один слуга, лет под пятьдесят, невысокий, стройный и безупречно одетый, стоял возле дверцы кареты.
Едва Ривлин подвел к нему Мадди, как тот улыбнулся и ловко открыл дверцу.
— Добрый вечер, мастер Ривлин. Рад видеть вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90