Она покорилась, и его жаркие поцелуи, его прикосновения, дерзкие и нежные, пробуждая неведомые до сих пор восхитительные ощущения, наконец довели Мадди до экстаза, до сотрясающего все ее существо чудесного катарсиса, а потом она словно поплыла куда-то в блаженной расслабленности — в самозабвение и темноту. Из этого состояния удовлетворенного покоя ее вывел поцелуй Ривлина.
Мадди обвила его руками, прильнула к нему, дыша так же неровно, как и он. Ривлин слегка откинулся назад, чтобы видеть ее лицо. Господи, как же она была хороша сейчас, раскрасневшаяся, с глазами, полными мечтательного удивления, с улыбкой нежной и счастливой!
— Мне было хорошо, — прошептала она.
— Я же говорил, — улыбнулся Ривлин.
— Благодарю тебя.
— Не за что. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Всегда готов к услугам.
Мечтательность во взгляде Мадди вдруг сменилась легкой грустью.
— Не могу понять, каким образом ты получил от этого такое же удовлетворение, как и я.
— При сложившихся обстоятельствах пришлось довольствоваться тем, что было, — ответил Ривлин со странной усмешкой.
— Это несправедливо. Позволь мне ответить любезностью на любезность.
В воображении Ривлина возникли столь жгучие подробности их близости, что это заставило его сердце бешено колотиться. Ему даже пришлось стиснуть зубы, так как возбуждение достигло немыслимой силы.
— Я знаю, как это сделать, — заверила его Мадди со спокойной уверенностью. — Я никогда такого не делала, ты не думай, но когда сидишь в одной камере с Майрой, у тебя нет иного выбора, как только слушать.
У Ривлина был достаточный опыт, чтобы знать, что его пламя не погасишь тенью наслаждения. Мадди — новичок в делах любовных и не представляет, сколь многое для этого необходимо. Ему не стоит больше вести опасную игру: слишком велик соблазн разойтись со здравым смыслом.
— Давай-ка спать, Мадди, — сказал он, ласково привлекая ее к себе.
Мадди кивнула со вздохом и скоро погрузилась в глубокий сон. Ривлин обнимал ее, глядя в темноту, вдыхая лавандовый аромат ее волос и чувствуя на коже тепло ее дыхания. Звуки Делано пробивались сквозь окна, и Ривлин, закрыв глаза, мечтал о другом времени и месте и о возможности, которой скорее всего никогда не будет.
Глава 15
Мадди начала просыпаться, когда Ривлин потянулся за револьвером. Стук в дверь раздался в ту самую секунду, как он достал оружие из кобуры.
— Ривлин? — послышался голос Майры из коридора. — Мадди? Овсяная каша уже на столе, и теплее она не становится. Приведите себя в порядок и спускайтесь.
Ривлин покачал головой, сунул револьвер обратно в кобуру и улыбнулся Мадди:
— Доброе утро, милая.
— Доброе утро.
— Не стоит заставлять ее ждать — терпение не относится к числу главных добродетелей Майры.
Он пробежался цепочкой поцелуев по ее щеке, куснул мочку уха и, рассмеявшись, одним быстрым движением встал на ноги.
— Пошли есть.
Мадди нравился смех Ривлина, нравилось, как собираются морщинки у глаз, когда он улыбается. Тем более ей не хотелось портить ему настроение напоминанием о том, что за едой их ждет настоящий суд инквизиции, поэтому, надев свои мокасины, она молча спустилась вслед за ним по лестнице.
Как и предполагала Мадди, Майра ждала их в кухне. Отложив в сторону газету, она приветствовала их приход лучезарной улыбкой и собралась было заговорить, но Ривлин опередил ее:
— Пожалуйста, никаких наблюдений, комментариев или советов. Это наше с Мадди и ничье более.
— Боже, Боже! — Майра захлопала ресницами. — Какой ты нервный нынче утром, Рив.
Ривлин в ответ бросил предупреждающий взгляд на Майру и направился к плите, на которой дымилась кастрюля.
— Что пишут в прессе? — спросил он, меняя тему разговора и беря свою миску из стопки гревшихся на краешке плиты. — Есть что-нибудь стоящее?
Майра подмигнула Мадди и взяла в руки газету.
— Здесь большая статья о приезде на Запад сенатора Харкера. Все просто в восторге от того, что он помнит о нашем существовании. — Свернув газету так, чтобы видна была первая страница, она ткнула пальцем в центр листа. — Сказать по правде, я бы такому человеку ни на грош не поверила.
— Почему это? — спросила Мадди, в свою очередь направляясь к плите за миской. — Ты и его знаешь?
— Ни разу в жизни не встречала, да и не хотела бы — на некоторые вопросы он придерживается совсем иных взглядов, чем я. — Майра многозначительно кашлянула.
Мадди заметила, как напрягся Ривлин. Он повернулся к Майре, держа над своей миской ложку, полную каши.
— Откуда ты это знаешь, Майра?
— Ну, я этого не знаю, зато чувствую прекрасно — в нашем бизнесе недолго продержишься, не развивая способность разбираться в клиентах. В известном смысле моя жизнь и жизнь девочек зависят от умения правильно определять людей. Уж ты поверь мне, у старины Джона Харкера вид человека, который занимается любовью с мужчинами.
Мадди с удивлением наблюдала за тем, как Ривлин сердито плюхнул кашу в миску и подошел к столу: он был все еще в напряжении и даже как-то смутился. Она припомнила, что он говорил ей о командовании Харкера в армии: в его рассказах об этом человеке не было оснований для подобной реакции.
— Разве ты не чувствуешь этого, Мадди? — продолжала Майра. — Погляди, какие у него круги вокруг глаз.
Мадди внимательно посмотрела на изображение сенатора Джона Харкера.
— Я только вижу, что он человек холодный и расчетливый, — заметила она.
— Да, и к тому же нечистоплотный. — Майра вновь перевела глаза на портрет Харкера, а потом продолжила свои комментарии. — Я бы не пустила его на порог своего заведения. Нет, сэр, с вами хлопот не оберешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90