В это прекрасное утро
деревья, небо, шпиль собора были лишь слегка затянуты белой дымкой. Прохл
адный осенний воздух холодил его щеки. Он окинул взглядом толпу и мыслен
но поблагодарил Бадгера за то, что тот сохранил тайну во время дознания и
судебного разбирательства, чем уберег от позора имя отца и деда. Все оста
льное его не волновало.
Однако Гриф солгал юному репортеру. Он понял это, когда вышел из камеры на
солнечный свет. В глубине его души таился страх. Он не раз подвергался сме
ртельной опасности и хотел бы погибнуть во время шторма или'в жарком сра
жении, когда не было времени размышлять о смерти. Теперь же он испытывал б
олезненное ощущение в сердце, такое же, как от незаживших ран на теле.
Перед ним возникло лицо Тесс, светлое и красивое, как этот день. Когда на г
олову ему надели черный шелковый колпак, лишив возможности видеть солне
чный свет, ее образ все еще оставался с ним.
Затем ему на шею накинули петлю, и толпа замерла. В наступившей тишине пал
ач тихо произнес:
Ц Моя веревка хорошо смазана, сынок, ты не будешь мучиться. Благослови те
бя Господь.
Палач отошел от Грифа, оставив его в темноте, и тут же в напряженной тишине
раздался свист. За ним последовал другой.
Гриф ждал, но пауза явно затягивалась. В последние мгновения жизни все ег
о чувства обострились до предела: он видел крошечные точки света, проник
ающего сквозь черный шелк, чувствовал резкий запах анилиновой краски, пр
икосновение веревки. Кожа на его руках также приобрела необычайную чувс
твительность, и пальцы покалывало от туго затянутой веревки. При каждом
звуке рядом с эшафотом он ожидал, что сейчас все кончится...
Разумеется, он мог бы уберечься от всего этого. Стоило только рассказать
приставленному к нему за десять гиней адвокату, кто он такой и что на само
м деле произошло, и ужасное обвинение в попытке ограбления было бы мгнов
енно снято. А вот убийство, совершенное при попытке ограбления, каралось
смертью. В глазах закона не имело значения, подвергся ли вор нападению и с
трелял ли он в ответ. Если даже вор совершил убийство защищаясь, все равно
это рассматривалось как преступное намерение.
Но Гриф не пытался ограбить Стивена; и все-таки он был убийцей. Убийцей Те
сс. Он прогнал ее, и теперь она погибла, и Стивен погиб, и Грейди Ц все они м
ертвы, а он до сих пор жив. Сейчас наконец и он умрет, а значит, присоединитс
я к остальным членам своей семьи в этот ясный солнечный день.
Время шло, и в толпе начал подниматься недовольный ропот. Гриф почувство
вал легкое головокружение. Его сердце гулко билось в предчувствии конца
... Но не слишком ли затянулась пауза?
Черный колпак затруднял дыхание, давая наглядное представление о том, ка
ким будет удушение при повешении, однако вокруг ничего не происходило, и
Гриф чувствовал, что теряет самообладание от этой неестественной задер
жки. Он попытался считать удары своего сердца, досчитал до семидесяти и с
бился. Ему вдруг показалось, что егo ослабевшие колени вот-вот подогнутся
и он упадет. Ну скорее же, ради Бога, скорее...
Вдруг толпа оживилась, и Гриф услышал звук шагов, гулко отдававшихся на н
астиле эшафота. Наконец-то...
Затем на его плечо опустилась тяжелая рука, и он затаился, не в силах удерж
ать равновесие. Петля на его горле затянулась, но под ногами все еще была о
пора.
Ц Спокойно, сынок, Ц тихо сказал палач, и его крепкие пальцы больно стис
нули предплечье осужденного. Ц Тебя освобождают.
Слова палача не сразу дошли до Грифа, зато он отлично слышал, как в толпе п
однялся неистовый шум, который распространился вокруг и стал почти осяз
аемым, достигнув своего пика, когда палач снял с него петлю, а затем и черн
ый колпак.
Яркий свет ударил ему в глаза, и тогда палач улыбнулся и кивнул в сторону б
еснующейся толпы.
Ц Не обращай на них внимания! Ц весело крикнул он и, оттащив Грифа от люк
а, подвел его к человеку, которого Гриф раньше не видел. Повернувшись к тол
пе, человек стоял молча, видимо, ожидая, когда стихнет шум.
Толпа постепенно успокоилась, и вновь прибывший громогласно провозгла
сил:
Ц Ее величество, пользуясь своим королевским правом, настоящим повелен
ием смягчает приговор осужденному и заменяет казнь пожизненным заключ
ением.
Толпа яростно взревела. Палач и несколько стражников выдвинулись впере
д и, окружив Грифа, поспешно увели его обратно в тюрьму. Гриф слышал крики
позади себя, и продолжал слышать их, даже когда палач, весело попрощавшис
ь с ним, с лязгом закрыл дверь его камеры.
Гриф остался один.
Еще не веря до конца, что по-прежнему жив, он оглядел мрачные камни стен и т
олько тут понял, что всю оставшуюся жизнь ему придется смотреть на эти ст
ены.
Сев на табурет, он уткнул лицо в ладони. Если бы у него сейчас был нож, он пер
ерезал бы себе горло.
По прошествии долгого времени Ц Гриф не замечал ни часов, ни дней Ц за ни
м пришли, вывели из темной, поросшей по углам мхом камеры и поместили в бол
ее просторную, длинную и узкую, с маленьким зарешеченным окошком в одном
конце и ящиком с каким-то механизмом на небольшом возвышении Ц в другом.
Обстановку дополняли гладкий деревянный стол и газовая лампа. Больше в к
амере не было ничего.
Грифу сказали, что ему придется вращать ручку железного барабана со скор
остью двенадцать сотен оборотов в час, по девять часов в день, шесть дней в
неделю. Когда его выводили из камеры в часовню, ему закрывали лицо маской
с крошечными прорезями для глаз и надевали короткую куртку с номером на
спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104