Мэдди была знакома с подобными явлениями. Они заключались в уборке ненужного, сохранении на месте первостепенных вещей, подготовки тех, которые вскоре могли понадобиться, выставлении их на вид и уборке обратно, когда это необходимо, возвращении вновь понадобившегося журнала из стопки уже отброшенных и обвинений в адрес слуг за их нерасторопность при поисках необходимого.Мэдди смотрела в основном на стол, поскольку смущалась при виде картин. Они представляли собой то, что Друзья находили самым худшим в бессмысленном воспроизведении мировых ценностей. Даже религиозные сюжеты выглядели пошлыми — на одной стене была изображена фигура Евы с яблоком у ее ног. Еще была одна картина с купающимися в реке женщинами и подглядывающими за ними сатирами и другая со скачущей на лошади женщиной.Единственную работу Мэдди могла разглядывать без смущения: маленький портрет молодой женщины, обернувшейся как бы в удивлении, что за ней наблюдают, пока она смотрится в зеркало. Ее улыбка выглядела нежной и доброжелательной настолько, что хотелось улыбнуться ей в ответ. Мэдди долго смотрела на картину, завороженная магией простого рисунка и плоского холста, передающих саму жизнь.На столе рядом с креслом стояли кувшин, бокал и миниатюры — в основном изображения женщин. Мэдди решила, что это сестры Кристиана, хотя сходства не заметила. Рядом стояла рамка из-под зеркала, но самого зеркала там не было, а вместо него виднелся локон светлых волос. Ни одна из сестер герцога не была блондинкой.Мэдди встала и подошла к маленькой картине девушки с зеркалом, стараясь разглядеть технику рисунка, так необыкновенно передающего теплоту. Мэдди наклонилась. Б этот момент дверь мягко приоткрылась. Мэдди обернулась.Жерво закрыл дверь за собаками, которые бросились вперед, прижались к Мэдди и привычно запрыгнули на кровать. Герцог несколько секунд стоял молча и смотрел на Мэдди.— Понравился портрет… девушки? — спросил он.— Приятное лицо.— Приятное… Рембрандта.— О, да. Очень известный художник, правда?— В какой-то степени, — заметил Жерво, слегка усмехнувшись.— Я не очень разбираюсь в живописи, — призналась Мэдди. — У нас нет картин.— Нет? — герцог подошел ближе и тоже посмотрел на портрет. — Почему?Она слегка нахмурилась.— В Библии сказано: «не сотвори себе кумира». А они изображают людей.Мэдди быстро оглядела комнату. Коллекция была солидной.— Они… мне нравятся, — сказал Жерво, слегка прикоснулся к щеке Мэдди и поцеловал ее.Она отступила назад и облизнула губы.— Твоя тетя ушла? Я должна идти.— Нет, — он покачал головой. — Остаться. Она… там.— Очень неловкое расположение комнат, — Мэдди сделала беспомощный жест в сторону гостиной.— Старомодно… Верхний Замок… выходная комната… спальня… — Жерво начертил в воздухе три короткие линии. — Старые лорды… устраивали пиры в Верхнем Замке… потом приглашали друзей в гостиную, — он кивнул в сторону гостиной. — Это был… знак расположения. Только хорошие друзья… приглашались. Некоторые… Одни и те же… не менялись. Верхний Замок… в гостиную… в спальню… Старомодно. Жерво. Сотни лет.— Все равно неудобно. А вдруг, ты неважно себя почувствуешь и захочешь прилечь. Жерво снял куртку.— Шли дни, лучшие друзья… приглашались… все время… сюда… Большая честь… для тебя.— Мне лучше уйти. Могу я выйти отсюда другим путем?Герцог бросил куртку на кресло, начал расстегивать жилет, но опустил руки и посмотрел на Мэдди.— Не можешь… спешить.Одна пуговица была уже расстегнута. Мэдди поджала губы.— Ты не можешь, но должен стараться.— Не могу, — ответил Жерво с усмешкой. — Ты.Он подошел и встал рядом с ней. Его рукава белели, а вышитые на жилете крошечные серебряные цветы контрастировали с мужественными очертаниями его тела. Мэдди расстегнула пуговицы и развязала галстук. На кремовых брюках герцога тоже были пуговицы, но она их проигнорировала. Когда Мэдди закончила, Жерво отошел в сторону, оставив ее с жилетом и галстуком в руках.Она успокоилась, отнесла одежду в шкаф, а когда вернулась, герцог сидел в кресле и пытался снять ботинки. Наконец он откинулся назад и запрокинул голову.— Устал, — Жерво глубоко вздохнул. — Бедствие из-за дракона… женского пола.Последний след тревоги исчез с лица Мэдди.— У нее сильный характер, — заметила она с улыбкой. Герцог подтащил к себе стоявший около окна стул.— Посиди… со мной.Мэдди выполнила просьбу. Вероятно, лучше было остаться здесь и убедиться, что тетка ушла. Мэдди сложила руки на коленях. Он искоса наблюдал за ней.— Чопорная девочка-Мэдди.Она не успела помешать, как герцог вцепился в ее юбку, а под ней показались грубые туфли и шерстяные чулки.— О, — произнес он, сел, наклонился и начал расстегивать ее юбку.— Ты не можешь расстегивать, — сказала она обвиняющим тоном.Жерво возражающе что-то пробормотал, не отпуская колено Мэдди, хотя та пыталась вырваться.— Ну же, — нежно сказал он. Его рука была теплой и уверенной. Мэдди прикусила губу и перестала сопротивляться. Герцог снял с нее туфли и одну за другой отбросил в сторону.— Все, девочка-Мэдди?Он взял ее ноги и положил себе на колени.Это неожиданное ощущение было столь сладким и восхитительным, что протест Мэдди замер у нее на губах. Она пыталась сидеть прямо, но у нее это не получилось.— О, это… очень легко.Жерво не ответил, глядя на ноги Мэдди, которые гладил своими руками. Ее юбка упала на пол, немного смявшись, он свел вместе пятки девушки и сунул руки под лодыжки.— О, — опять вздохнула Мэдди и закрыла глаза.Жерво массировал ей икры, затем вернулся к ступням и стал изгибать их и рассматривать, словно произведение искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144