— Местные коровы, пасущиеся на горных пастбищах, несмотря на скудный корм, дают довольно жирное молоко. Я хочу улучшить их породу, скрестив выносливых, привыкших к местным условиям коров с английскими быками-производителями. Если мне это удастся, то мы добьемся не только больших надоев, но и увеличим производство говядины.
— Понятно, — сказала Родди серьезно, хотя ее забавлял энтузиазм, с которым Фэлен говорил о коровах.
— Вон те болота мы осушим, — ободренный ее вниманием, продолжал Фэлен. — Думаю, что мы можем приступить к этой работе уже сейчас, пока погода не испортилась. В следующем году за счет их мы увеличим урожай зерна или запасы сена.
— Да, конечно.
— И еще я планирую построить мельницу, а также зернохранилище, куда можно было бы заложить излишки зерна. Я не хочу, чтобы люди, живущие в моем имении, голодали. Нужно также заняться лесопосадками. — Фэлен обвел рукой долину. — На этих голых холмах должны расти деревья.
— О, милорд, на это уйдет всего лишь несколько десятилетий, — сказала Родди.
— Да, — вздохнув, согласился Фэлен. — Честно говоря, не знаю, хватит ли у меня терпения дождаться, когда здесь вырастет лес.
Взгляд Фэлена был устремлен вдаль.
— Если бы я мог начать сажать деревья сразу же, как только в моей голове созрели эти планы, — с горечью сказал он. — Это было пятнадцать лет назад.
— Не расстраивайтесь, милорд, — сказала Родди. — Мы посадим деревья для наших детей.
Фэлен взглянул на жену, и конь беспокойно заходил под ним.
— Моя милая девочка, — промолвил Фэлен и поднес ее руку в перчатке к своим губам. — Если бы не вы, здесь никогда не было бы никаких деревьев.
Родди улыбнулась, пытаясь скрыть свое смущение.
— Да, и детей, надеюсь, тоже, — промолвила она и, чувствуя, что краснеет, воскликнула: — Спорим, что я первая спущусь с этого холма?
Они тронулись в путь, и Фэлен на ходу погладил жену по щеке.
Родди увернулась от его руки и, пришпорив коня, понеслась вниз по склону холма.
Она на время забыла о том конфликте, который возник утром за столом. Но по мере приближения к дому Джона Уиллиса беззаботное настроение начало покидать Родди. Она все чаще поглядывала на Фэлена, но он был совершенно спокоен. Предстоящий разговор, по-видимому, ничуть не смущал его. Они свернули с главной дороги и через некоторое время подъехали к каменным воротам небольшой усадьбы.
Дом, который они намеревались занять, изгнав жильцов, был окружен плодородными землями. Родди невольно залюбовалась усадьбой. Простой строгий фасад жилого здания был увит виноградной лозой, покрасневшей от осенних холодов. Камины здесь топили торфяными брикетами. Из труб шел дым. В вестибюле с высокими потолками тоже горел огонь, здесь было тепло и в то же время не пахло горящим торфом, как в доме О’Коннелов. А это означало, что дымоходы находились в полной исправности.
Мистер Уиллис вышел им навстречу с радушной улыбкой и протянул графу руку, чтобы поздороваться. Слуга в это время помог Родди снять плащ. Хозяин дома старался казаться невозмутимым и доброжелательным, однако Родди чувствовала, что он взволнован и обескуражен неожиданным визитом землевладельца.
Мистер Уиллис оказался моложе, чем Родди его себе представляла. Он носил пенсне, у него были круглое лицо, мальчишеская улыбка и жидкие каштановые волосы, собранные в хвост. Родди поняла, что он ничего не знал о планах Фэлена, и это расстроило ее еще больше. Она с трудом улыбнулась в ответ на приветствие хозяина дома, не зная, как вести себя. То, что муж жестоко поступает с этим человеком, не вызывало у нее сомнения. Уиллис пригласил их пройти в гостиную, красивую комнату с золотистыми бархатными драпировками и полированной мебелью. Гости сели в удобные кресла.
Несмотря на утверждение Фэлена, что у него отсутствуют хорошие манеры, нет моральных принципов и сердца, он все же не смог сразу начать трудный разговор о выселении. Граф Дьявол не отказался от стаканчика рома, предложенного его жертвой.
Сначала они поговорили о том, как Родди и Фэлен добрались до дома Уиллиса, а затем речь зашла о погоде, охоте и невозможности купить в этих краях хорошую лошадь.
— После поправок, внесенных в закон о католиках и во многом облегчивших наше положение, теперь трудно найти лошадь, которую уступили бы меньше чем за двадцать фунтов, — сказал мистер Уиллис. — А ведь были времена, когда лошадей вынуждены были отдавать почти задаром. Мой отец рассказывал, что лет тридцать назад О’Лири — тот, который против воли родителей женился на Эйлин О’Коннел, — отказался уступить свою кобылу за пять фунтов, сумму, установленную судом. И его за это застрелили. Но теперь все изменилось. Никто больше не посмеет так несправедливо поступать с нами.
— Да, — небрежным тоном сказал Фэлен. — Мало приятного в том, что человека могут застрелить лишь за то, что он назначил слишком высокую цену за свою лошадь.
Уиллис засмеялся:
— Ваша правда, милорд, в этом нет ничего приятного.
— Но вы, наверное, тоже считаете, что я завысил арендную плату в новом договоре.
Мистер Уиллис сразу понял, что граф неспроста заговорил об этом, и насторожился.
— Может быть, обсудим арендный договор в другой раз, милорд? — спросил он. — Я боюсь, что мы наскучим вашей милой супруге.
Фэлен поставил пустой стакан на столик и снова откинулся на спинку кресла.
— Я считаю, что нам следует обсудить этот-вопрос прямо сейчас, — заявил граф.
Рука Родди дрогнула, и она аккуратно поставила чашку на блюдце, стараясь не пролить чай. Уиллис всполошился, решив, что ему будет трудно прийти к согласию с лордом Иверагом в присутствии его супруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106