Хотя она была способна читать мысли Джеффри, он все равно оставался для нее загадкой. Даже ее дар не мог помочь ей глубже заглянуть в его душу. Во время его визитов в Йоркшир Родди не имела возможности посмотреть, как философские идеи Джеффри претворяются вдела.
— Очень плохо, — задумчиво добавила она.
Фэлен заглянул ей в глаза.
— Разговор об убийстве пастора потряс вас, не правда ли? Родди на мгновение растерялась, ей показалось, что муж читает ее мысли.
Придя немного в себя, она кивнула.
— Я так и подумал. — Фэлен рассеянно погладил Родди по ноге, накрытой простыней. — Он протестант, Родди. Вы знаете, что это означает?
Она нахмурилась, пытаясь понять, на что намекает муж.
— Это означает, — продолжал Фэлен, видя, что она пришла в недоумение от его вопроса, — что этот добрый и честный старик по ночам посылает своих людей воровать зерно из амбаров католиков. Это у них называется платить церковную десятину.
— Но церковную десятину вряд ли можно назвать кражей, — возразила Родди.
Фэлен прикоснулся к ее щеке.
— Скажите это младенцам, которые плачут от голода, — промолвил он. — Или крестьянам, которые не могут выплатить аренду за землю и живут под угрозой выселения.
— Но ведь церковная десятина, милорд, это всего лишь десятая часть всех доходов семьи… — начала было Родди, но Фэлен перебил ее:
— Нет, крестьяне вынуждены платить один фунт стерлингов с акра, засаженного картофелем или засеянного пшеницей. Пять шиллингов с заготовленного сена. И даже те, кому удается все выплатить, так ожесточены, что готовы убить всех пасторов в округе. Вы не знаете, что творится в Ирландии, Родди, и даже не можете этого представить. Католикам было запрещено заседать в парламенте, они не могли стать адвокатами, егерями или констеблями. Католики не имели права учиться в университете, открывать свои школы, посылать детей на учебу за границу. Католики не могли оставлять в наследство все свое имение целиком, а должны были делить его между сыновьями. А если один из сыновей становился протестантом, то он наследовал все состояние. — Фэлен помолчал, переводя дух, а затем продолжал более спокойным тоном: — Я хорошо помню эти законы, они были отменены всего лишь два десятилетия назад.
162
Но их никто не забыл. Трудно вычеркнуть из памяти все несправедливости, которые творились в Ирландии.
— Но Джеффри не католик, — заметила Родди. Фэлен приподнял бровь.
— Моя умная женушка, как всегда, очень наблюдательна. Но существуют такие понятия, как восстание с благородными целями, борьба за свободу и религиозная война. Правда, когда его крестьяне возьмутся за вилы, они вряд ли будут разбираться в подобных тонкостях.
Догорающая свеча мерцала, бросая тени на его лицо. Узел шейного платка Фэлена был развязан, и Родди видела, как ходил его кадык, когда он говорил. Темные брови Фэлена были сведены на переносице.
— Джеффри нет дела до того, что священная для него свобода не насытит бедноту, — добавил он.
— Но зато вам, милорд, есть до этого дело, — мягко сказала Родди.
Фэлен усмехнулся.
— Конечно, это не может не волновать меня, — заявил он и осушил стакан бренди. — Впрочем, коровий навоз и виды на урожай слишком скучные темы для разговора.
Родди положила ладонь на его руку.
— Мне никогда не скучно разговаривать с вами, — заверила она.
— Мое красноречие утомило меня самого, — заявил он и, взяв руку жены, прижал ее к своим губам. — Может быть, вы хотите, чтобы я продемонстрировал вам какой-нибудь другой свой талант?
Глава 13
Вдоль побережья безлюдного полуострова Ивераг, между горами и морем, была проложена новая удобная дорога. Но они ехали потайным, заросшим травой тропам, петлявшим в долинах рек и по горным уступам, где из-под копыт лошадей в пропасть срывались камни. Вокруг висел густой туман, в котором проступали смутные очертания скал. Кроме двух верховых лошадей Фэлен взял с собой в дорогу третью, которую использовал как вьючное животное. Лошади шли твердым уверенным шагом, стремясь быстрее добраться до дома. Там их ждал вкусный овес, и поэтому лошади не обращали внимания на чахлую траву, растущую среди скал.
Родди казалось, что туман усиливается. Вокруг них простиралась дикая земля, похожая на необитаемую. И, как ни странно, Родди нравилась эта суровая природа. Ее атмосфера была мистической. Окружающая обстановка напоминала Родди сияющее облако, из которого рождались ее самые фантастические сны. Она воображала, что за пеленой просвеченного солнечными лучами тумана встают золотые башни волшебного замка, и чувствовала, как трепещут рядом с ней крылья ангела. Родди прислушивалась, и ей казалось, что до нее доносится чье-то божественное пение.
В Йоркшире все было по-другому. Там туман не обладал такой удивительной магией. Похоже, любовь Фэлена к этим местам передалась ей. Эта земля притягивала ее к себе, и Родди физически ощущала это притяжение. Проникшись нетерпением мужа, которое охватило его, как только они покинули Дублин, Родди стремилась поскорее увидеть усадьбу.
В начале своего путешествия Родди и Фэлен плыли по Большому каналу вдоль живописных берегов, залитых холодным осенним солнцем. Природа постепенно мрачнела, а трактиры и гостиницы, встречавшиеся на их пути, становились все хуже. В Талламоре канал кончился, и путешественники наняли фаэтон. Он быстро катился по ровным, довольно пустынным дорогам. Они миновали Роскреа и Лимерик. В Каслайленде путники оставили Марту, фаэтон и багаж и пересели на породистых верховых лошадей. В пасмурную дождливую погоду они прибыли в небольшой городок Гленби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106