Ее страдания с каждой минутой увеличивались. В конце концов из ее груди вырвался сдавленный крик.
— Что с вами? — спросил граф.
Его голос доносился как будто издалека. Фаэтон остановился, и Родди, подняв голову, взглянула на графа, едва узнавая его. Она была не в силах произнести хотя бы слово. Граф повторил вопрос, с тревогой глядя на свою спутницу, изменившуюся вдруг в лице. Родди не знала, как объяснить ему, что с ней! Отведя глаза в сторону, она вдруг увидела кобылу. Животное лежало на траве у подножия холма.
Родди указала на нее, и граф обернулся.
— Помогите, — сдавленным от боли голосом прохрипела она.
Граф удивленно посмотрел на свою спутницу и нахмурился.
— Вам плохо? — спросил он. Родди покачала головой.
— Не мне, а кобыле.
Граф снова взглянул туда, где лежала кобыла, чертыхнулся и, выйдя из фаэтона, зашагал к больному животному. Родди, собравшись с силами, двинулась за ним.
Животное лежало на боку у подножия холма, вытянув ноги. Боль несколько притупилась, но Родди знала, что вскоре начнется новый приступ.
— Приподнимите ее голову, — распорядился граф, и Родди тут же повиновалась ему.
Кобыла вздрогнула от страха, когда Родди опустилась рядом с ней на колени. Однако у Родди был большой опыт общения с лошадьми, и она сумела быстро успокоить встревоженное животное ласковым голосом.
— У нее начались роды, жеребенок идет вперед ногами, — сообщил граф, и Родди снова показалось, что его голос звучит откуда-то издалека. — Надо заставить ее встать.
Родди находилась в полном оцепенении. Не понимая, что происходит, она взглянула на графа, который уже успел снять рубашку. Его торс был перепачкан кровью. Кобыла заржала и зашевелилась. Родди всхлипнула, почувствовав новый приступ мучительной боли.
Фэлен схватил ее за руку и заставил встать на ноги. Резко повернув Родди лицом к себе, он прошипел, не сводя с нее горящих глаз:
— Не вздумайте потерять сознание. Вы не должны поддаваться слабости. Слышите?
Родди кивнула.
Фэлен заколебался, прежде чем отпустить ее, как будто опасался, что она упадет. Родди собрала последние силы и попыталась улыбнуться.
— Все в порядке, — задыхаясь, прошептала она. — Давайте поднимем ее.
И им удалось это сделать. Используя рубашку Фэлена в качестве веревки, они с помощью силы и уговоров подняли кобылу на ноги. Фэлен заставил лошадь идти, а когда она попыталась снова лечь, сильно ударил ее по крупу палкой.
Он был непреклонен в достижении своей цели. Когда удары палкой перестали помогать, он стал неистово вопить и размахивать руками перед мордой испуганной кобылы. Родди шла рядом, едва переставляя ноги. Она не сомневалась, что, если остановится, Фэлен и к ней применит палку, чтобы заставить идти дальше.
Они шли и шли. Боль то накатывала на Родди, то отступала. Казалось, что эта пытка будет длиться вечно. Кобыла испытывала родовые муки. Схватки становились все сильнее. Несмотря на свой огромный опыт ухода за лошадьми и работы в конюшнях отца, Родди впервые в жизни присутствовала при подобных трудных родах. Она понимала, что жестокость Фэлена оправданна. Необходимо было дождаться нужного момента, а потом уже помочь кобыле быстро разрешиться от бремени.
И вот этот момент наступил. Кобыла жалобно заржала и упала. Родди почувствовала дикую боль во всем теле и, закрыв глаза, закусила нижнюю губу, стараясь не закричать. Она ощущала во рту солоноватый привкус крови. В ноздри ей бил запах лошадиного пота. Кобыла тяжело дышала. Внезапно она пронзительно заржала, и в этот момент Фэлен что-то крикнул. Голоса животного и человека слились воедино, и Родди не смогла разобрать слова Фэлена. Боль во всем ее теле сменилась слабостью, и Родди поняла, что все закончилось. По ее лицу текли слезы.
Родди шатало из стороны в сторону точно так же, как и новорожденного жеребенка, которого Фэлен вытирал своей рубашкой. Смертельно усталая, она наблюдала за его действиями. Закончив ухаживать за жеребенком, Фэлен подошел к сидевшей на земле у морды кобылы Родди и помог ей подняться на ноги. Они отошли подальше от лошади и ее детеныша, чтобы не тревожить их звуком своих голосов.
Родди оперлась о плечо Фэлена, ей было трудно идти, колени подкашивались. Только теперь Родди заметила, что ее платье было измято и измарано. Прижавшись щекой к обнаженной груди Фэлена, Родди следила за трогательной сценой. Кобыла встала и, подойдя к жеребенку, стала разглядывать и обнюхивать его.
Боль отошла на второй план. Теперь животное было охвачено любопытством. Маленькое существо, пахнущее ею самой, вызывало интерес у лошади. Она начала лизать новорожденного, время от времени опасливо поглядывая в сторону людей.
— Спасибо, — пробормотала Родди, разглядывая мыски своих перепачканных грязью ботинок.
Фэлен искоса посмотрел на нее, и ей показалось, что уголки его рта насмешливо дрогнули.
— Я думал, что вы упадете в обморок, — признался он. Она снова потупила взор.
— Вы испортили сапоги. Боюсь, вам придется теперь выбросить их.
Он наклонился и взглянул на свою щегольскую обувь.
— Да, одни убытки, — согласился он. — Это же можно сказать и о моей рубашке.
Жеребенок попытался встать на тонкие ножки, но тут же упал. Фэлен улыбнулся.
— А чьи это лошади?
— Не знаю.
Ее ответ рассмешил Фэлена.
— Вы просто чудо, мисс Деламор. Я не устаю поражаться вам. Вы ощущаете то, что чувствует лошадь, не правда ли?
Кровь отхлынула от лица Родди.
— С чего вы взяли? — испуганно спросила она.
— Эта история с моим жеребцом в Ньюмаркете. А теперь еще и кобыла, которую мы едва спасли… Я знавал одного человека, у которого был такой же дар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106