Но с приближением весны Наполеон становился беспокойным, он все чаще кружился на месте, выполняя свой приветственный танец с завидным упорством, носил с места на место гладкие морские камешки, каждый раз в грустной задумчивости замирая перед ними; при этом он забавно склонял голову то в одну, то в другую сторону, как бы недоумевая, зачем это он сложил их сюда. Шеридан как-то сказал Олимпии, что пингвину нужна самка.В хижине Шеридан сел на песчаный пол и, засунув руки в карманы, прислонился спиной к сложенной из камней стене. Наполеон, который за полчаса до прихода хозяина наелся моллюсков из рук Олимпии, заковылял своей смешной походкой вразвалку к Шеридану и устроился между его ног.Но Шеридан отогнал от себя пингвина, и тот разразился обиженным криком и закружился в своем обычном танце, усердно кланяясь Шеридану, а затем выжидающе взглянул на него.— Ты ошибся, малыш, я не гожусь тебе в друзья, а тем более в подруги, — сказал Шеридан.Наполеон подошел к очагу, взял в клюв вырезанную из китового уса ложку, вернулся и положил ее у ног хозяина, виляя хвостиком.— Ну и глуп же ты, братец, — сказал Шеридан. Он бросил ложку на полку и взглянул на Олимпию. — Дай мне свой плащ, я заверну в него пингвина и отнесу его на берег.Раньше Олимпия не понимала, почему он бывает порой таким резким, жестким и даже грубым.— Можно, я пойду с тобой?Шеридан встал, хмуро поглядывая на Наполеона.— Зачем?— Я так хочу.— Ты слишком занята, у тебя много дел по хозяйству. Я вернусь еще до заката.Он взял плащ и завернул в него ничего не подозревающего Наполеона. Пингвин начал было вырываться и кричать, но тут же успокоился и затих. Шеридан, сунув узел под мышку, направился к двери.— Ты же знаешь, я тоже буду сильно скучать по нему, — тихо сказала Олимпия.Шеридан обернулся на пороге. Пингвин издал приглушенный крик, еле слышный из-за немолчного рокота волн.— Черт возьми, — пробормотал Шеридан. — Ну ладно, раз так, пойдем вместе.И он протянул ей руку. Как только их пальцы сплелись, Шеридан крепко пожал ей ладонь, и Олимпии передалось его состояние. Она затаила дыхание и взглянула ему в глаза, но он быстро подтолкнул ее к выходу.— Только не хнычь, черт бы тебя побрал, — грубовато сказал он. — Терпеть этого не могу.Олимпия опустила голову, чтобы Шеридан не заметил выражения ее лица.— Да, я знаю это, — сказала она, чувствуя, как его крепкая рука легла на ее талию.Колония пингвинов расположилась на подветренной стороне острова, где морские пенистые волны с грохотом разбивались о пологий скалистый берег. За линией прибоя на вздымающихся волнах виднелись черные точки — плавающие пингвины; они время от времени ныряли под воду, спасаясь от морских львов, бросающихся в море прямо со скал.Пингвины собирались целыми стаями, чтобы противостоять своим врагам. Но все равно время от времени кто-нибудь из них попадал в пасть морскому льву. Пингвины выскакивали из моря, как маленькие торпеды, и собирались на террасе скалы, где они расхаживали вперевалку или ползали на брюхе, помогая себе крыльями.На берегу их тоже подстерегала серьезная опасность — тюлени, которые нападали на слабых и больных пингвинов, отбившихся от колонии, расположившейся на скале. И эта дорога от прибрежной полосы до скал, где десятки тысяч маленьких наполеонов строили себе гнезда из гладких морских камешков, была дорогой жизни, на которой птиц ежеминутно подстерегала смерть. Но все равно нельзя было без улыбки смотреть на этих прыгающих и суетящихся увальней, размахивающих крылышками, похожими на плавники. Они вернулись домой, чтобы выводить потомство.Как только Наполеон услышал истошные крики своих сородичей, он сейчас же начал вторить им. Шеридан крепче прижал к себе узел. Они остановились на вершине пологой скалы, глядя на неуклюжие черно-белые фигурки птиц, снующих по берегу.— Сейчас их немного меньше, — заметил Шеридан.Пингвины не обращали на появление людей никакого внимания. Можно было спокойно расхаживать между ними. Правда, когда Шеридан и Олимпия слишком близко подходили к сложенному из камешков гнезду, пингвины начинали клеваться. Олимпия поморщилась от сильной вони.Шеридан нашел свободную площадку и, развернув шерстяной плащ, выпустил Наполеона. Пингвин изо всех сил захлопал крылышками и, не оглядываясь, устремился к ближайшему гнезду.Если люди, казалось, не вызывали у пингвинов особого беспокойства, появление Наполеона наделало в колонии настоящий переполох. К нему сразу же бросилось несколько разъяренных птиц, громко верещавших и махавших крылышками. Они сбили беднягу с ног. Наполеон вновь поднялся, отскочил назад, но и там его атаковали столь же яростно старожилы колонии. Бедняга попытался оказать им сопротивление, но ничего не вышло, он устремился в другую сторону, но отовсюду на него сыпались удары.Олимпия хотела броситься к нему на подмогу, но Шеридан остановил ее.— Они же убьют его! — воскликнула Олимпия.— Мы ничем не можем помочь ему, — возразил Шеридан. Олимпия хмуро наблюдала за царящей вокруг суматохой.Теперь она, пожалуй, не смогла бы отличить Наполеона от остальных пингвинов, если бы не агрессивность последних. Воспитанник Шеридана выделялся только тем, что с громкими криками пытался увернуться от теснивших его со всех сторон сородичей, спускаясь под их напором все ниже и ниже по скале.— Боже мой, что мы наделали! Неужели они ненавидят этого беднягу из-за нас? — простонала Олимпия.Шеридан молча наблюдал за происходящим.— Посмотри! — внезапно сказал он.Наполеона мало-помалу вытеснили с участка гнездовий туда, где расположилась группа пингвинов, лениво взирающих на мир и на тех своих соплеменников, кто усердно собирал камешки и суетился вокруг своего гнезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160