Вместо ложек и вилок пошли в ход пальцы и пластины из китового уса.Олимпия вонзила зубы в сочное мясо со слегка обуглившейся корочкой и зажмурилась от блаженства. Гусь был очень вкусным, несмотря на то что на зубах скрипел песок, а начинка из морских водорослей имела неприятный солоноватый привкус. Олимпия была так голодна, что съела и начинку из водорослей и мидий, хотя подобной еды ее желудок мог и не выдержать. Когда они съели половину гуся, Шеридан снова обнял Олимпию за плечи и перехватил ее руку, тянущуюся за очередным куском.— На сегодня хватит, мой прожорливый мышонок. Оставим это на завтрак.Олимпия смутилась и отдернула руку.— Да-да, конечно… — пробормотала она.Она сидела не шевелясь, чувствуя тяжесть его руки, лежащей на ее плечах, и не зная, куда спрятать глаза от смущения.— Но вы должны съесть еще хотя бы кусочек. Я уверена, что вашему организму требуется больше пищи, чем моему, — промолвила она убежденно.— Я привык довольствоваться и куда более умеренным количеством еды. А вы не привыкли к лишениям. — Он крепче обнял ее. — Кроме того, мне необходимо держать вас в хорошей форме, чтобы вы могли и дальше удачно охотиться на гусей к нашему столу.Олимпия взглянула ему в глаза, испытывая мучительное желание вновь примириться с этим человеком, поверить в надежность объятий его крепких рук, которые, казалось, могут защитить ее не только от опасности, но даже от страха и усталости, накативших на нее теперь, когда она утолила голод. Шеридан казался таким надежным, таким веселым, бодрым, уверенным в себе, в то время как сама Олимпия могла в любой момент впасть в панику.Шеридан улыбнулся девушке, глядя на нее сверху вниз. Все сомнения Олимпии развеялись словно дым. Она позволила себе наконец расслабиться, уютно устроившись в его объятиях.— Вы, наверное, бывали еще и не в таких переделках, — сказала она.— В куда худших, — подтвердил он.Шеридан наслаждался теплом, исходившим от нее, хотя ее руки и щеки были холодными как лед.— Расскажите о самом опасном приключении в вашей жизни, — попросила она, стараясь отвлечься от мыслей, смущавших ее.Он с недовольным видом взглянул на девушку.— Уверяю вас, это не самая интересная тема для разговора.— Я знаю, что вы пережили на своем веку несколько ужасных сражений.Шеридан ничего не ответил и прекратил поглаживать ее по плечу.Олимпия искоса взглянула на него. Он пристально вглядывался вдаль, где сгущались сумерки. Девушка заметила, что по его лицу пробежала тень.— Простите, — сказала Олимпия. — Я не хотела расстраивать вас.— Не извиняйтесь, вполне естественно, что вы об этом спросили, — сказал Шеридан и вновь замолчал.— А вам никогда не приходила в голову мысль оставить флот? Я имею в виду, после окончания войны.— Мадам, я тридцать лет жил лишь одной мечтой — оставить службу на флоте.— Но вы так долго не подавали в отставку.Шеридан начертил что-то ножом на песке и тут же стер рисунок.— Однажды я попытался воплотить свою мечту в жизнь.— И что из этого вышло?— Ничего, выйдя в отставку, я бы оказался без средств к существованию. Мне эта мысль очень не нравилась.Пар от его дыхания смешивался с дыханием Олимпии. Шеридан снова взглянул на свой нож и начертил на песке круг с точкой посередине.— Я боялся, — добавил он мягко, — что в таком случае могу убить кого-нибудь.Олимпия нахмурилась. Они встретились взглядами. Шеридан долго пристально смотрел на девушку, затем пожал плечами и криво усмехнулся. И прежде чем она успела увернуться, наклонился и чмокнул ее в лоб.— Глядите веселей, принцесса, ведь мы все еще живы, несмотря ни на что.— Неужели вас не пугает наше положение? — спросила она тихо, потупив взор.— А вас пугает?— До смерти.Он немного помолчал, а затем снова заговорил спокойным тоном:— Вы никоим образом не должны признаваться в этом, иначе ваши обожаемые народные массы не пойдут за вами. Они решат, что вам не хватает мужества и отваги.Олимпия вскинула на Шеридана изумленный взгляд.— Так, значит, вы тоже боитесь?— У меня просто душа в пятки уходит от страха. Но за тридцать лет военной службы так привыкаешь к этому состоянию, что начинаешь с успехом притворяться смелым человеком.Олимпия все так же хмуро смотрела на него.— Неужели вы думаете, что герои никогда не испытывают страха, принцесса? — На губах Шеридана играла насмешливая улыбка. — Неужели вы считаете, что драконы вблизи выглядят более безобидно? Нет, принцесса. Вблизи они намного страшнее. — По лицу Шеридана пробегали красноватые блики, придавая ему странное, пугающее выражение, которое обычно имеет языческая маска.Девушке пришла в голову мысль, что он сам походил в эту минуту на дракона. А может быть, и действительно был им.— Но в конце концов вы избавлялись от всех страхов, разве не так? Во всяком случае, от большинства из них, — сказала Олимпия, вспомнив вдруг все зло, которое этот человек причинил ей, и стараясь не выдать свой гнев и отчаяние. — Или все ваше геройство — один сплошной обман?Шеридан пожал плечами:— Я слишком желторотый для того, чтобы обманывать драконов. Но когда один из них связывает тебя веревками и начинает бить в живот, не говоря уже об ударах, наносимых по голове, и о попытках задушить тебя, ты понимаешь, что самое время сматываться с места событий, сохраняя по мере возможности свое достоинство. Мне жаль, что вы оказались втянутой в подобного рода ситуацию, она не для принцесс, к которым, кстати, драконы питают особую слабость.— Я думала, что герои созданы именно для того, чтобы спасать принцесс, — заявила Олимпия.— Да, но вас же до сих пор не съели, не так ли? В этом, кстати, есть моя несомненная заслуга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160