— Уже готова для очередной порции, Элизабет? — проговорил он.«Вспомни поцелуй Питера. Вспомни, что находится на кону. Не думай о сделке. У тебя есть право находиться в этой комнате», — думала она.— Так и знала, что ты так скажешь, Николас, — саркастически произнесла она. — Никогда не мешает проверить, насколько свежее белье постелено на кровати, особенно если принять во внимание, что в гостевом крыле так редко живут люди.«Ты слишком много говоришь. Слишком много, чем следует знать гостю, тем более ему», — остановила она себя.— Я очень признателен тебе за такое внимание к деталям.— Заботе о других научил меня мой муж.— Такое индивидуальное внимание к гостям, — проговорил он, надвигаясь на нее. — Я впечатлен. Чему же еще научил тебя твой муж? Я имею в виду по сравнению с тем, что ты узнала от меня.Отступая от него, она с яростью подумала, что должен быть закон против высоких хищных мужчин, подкрадывающихся, как тень. И еще должен быть закон, запрещающий сделки.В одежде он снова стал тем самым человеком, которого она видела из-под своей маски радушной хозяйки; сейчас в нем не было ничего привлекательного. Осталась только тонкая аура опасности, окружающая его. И такой взгляд, будто он знал все, что она пыталась от него скрыть.— Я надеюсь, ты сам узнаешь, — ответила она, подражая его тону.— Конечно, узнаю, — согласился он, и она не сомневалась в его словах.— Как и я. — Фраза, сказанная ею шепотом, не предназначалась для его ушей. А может, и предназначалась, так как он услышал ее слова и сразу уловил их смысл.— Возможно, тебе не понравится то, что ты найдешь, Элизабет.Она напряглась.— Мне уже не нравится, Николас.— Еще как нравится.Она осторожно взглянула в его глаза. Маска снова была на месте. Не осталось никакой опасности, просто огромное изумление.— Женщины ведь западают на тебя, не так ли?Зачем она задала такой вопрос?— Разве? — Он окинул ее многозначительным взглядом, направляясь к столику из орехового дерева, стоящему около кровати.— Я не из их числа. — Она в смятении наблюдала, как он вынул кожаный бумажник из-под съемной крышки стола, под которой она даже не догадалась посмотреть. Но кто бы догадался?— Неужели? Но ты же здесь, разве нет? — Он осмотрел содержимое бумажника и взглянул на нее, будто знал все ее секреты.Но у нее не было секретов. Только один. Нет, только два. Он тоже был ее секретом.— Не можешь насытиться?— Я по горло сыта тобой, Николас. Наполнена тобою до краев.— Именно так, моя леди. Полностью покрыта моим семенем. И готова к большему, даже если не хочешь признаться. Тебе понравилась каждая минута сегодня утром, и ты, несомненно, готова оказать своему гостю еще немного индивидуального внимания, если он пожелает. Именно поэтому ты сейчас в моей комнате, не так ли?Западня.Она посмотрела на бумажник у него в руке. Он знал, что она собиралась пойти к Питеру. Он знал.Когда они успели перейти от ее необъяснимого присутствия в его комнате к постельной теме?Или она подсознательно планировала таким образом отвлечь его, если он поймает ее у себя в комнате?Она почувствовала дрожь в груди. Он хочет ее, он заплатил за нее.— Ты хочешь меня, Николас?— Я всегда готов трахать тебя. — Он запер дверь и повернулся к ней. — Ты сомневаешься?Она перевела взгляд на его пах. Его пенис был напряжен и в полной боевой готовности, как она и предполагала.Неужели она уже стала мокрой? Нет, не для него, только не для него. Для Питера, ведь он ждал ее. Руки Питера. Его поцелуи.— Приди и возьми меня, моя созревшая леди. Покажи, насколько сильно ты хочешь того, что ты видишь.Она облизала губы. Она не знала, как сильно она его желала и желала ли вообще. Но сделка была сделкой: нужно было побыстрее с ней покончить и убираться отсюда.Она медленно подошла к нему и ухватила рукой за промежность; такая дерзость повергла его в изумление. Прекрасно. На самом деле отличный урок: мужчина и его пенис не любят, когда их игнорируют. Ей нужно было только извлечь его член и немного поиграть с ним. Заставить его кончить. Покрыть его собственным же семенем.Поразительная вещь — пенис: часть тела, обладающая собственным разумом, готовая сдаться перед лаской, поглаживанием женской руки. И более того.Элизабет прижала Николаса к стене, обхватила рукой его обнаженный пенис, жесткий, налившийся кровью, все более увеличивающийся от ее прикосновений, и начала гладить его, ласкать головку, теребить туго натянутую мошонку и щекотать нежную кожу под ней.Он был в ее руках, она ощущала ими всю его силу. Он был целиком в ее власти, когда она обхватила обеими руками его окаменевший ствол и начала его ласкать.…Быстрее, быстрее, быстрее…Она сжимала его, гладила, возбуждала и не переставала удивляться, насколько высоко может подняться мужской член. Она была уверена в своей победе. Она заставит его кончить, извергнуться фонтаном до потолка, жестоко, иссушающе. Его семени будет так много, что горничные станут оттирать его со стен в течение нескольких дней.— Вниз…Она почувствовала, как на ее голову легла его рука и начала давить вниз, принуждая стать на колени, ближе к головке его члена.— Возьми его в рот…— Выполняй. Я тебе говорил — я не трачу свое семя попусту…Натиск его рук усилился, и она прикоснулась губами к нежному и желанному отверстию, в котором сверкала капля его эякулята. Он на жал еще сильнее, она разомкнула губы и взяла головку его пениса в рот.По его стону она поняла все. Ее губы сомкнулись на его уздечке, и она втянула в себя головку, помогая языком.Только один дюйм. Почему бы не отомстить ему?Она выпустила головку изо рта, зажав губами только самый кончик, затем опять всосала ее внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95