– Странный? Что ты хочешь этим сказать?
– Исследования в области генетики – процесс медленный. Там надо продвигаться вперед очень неторопливо, мелкими шажками, очень последовательно, неоднократно проверяя себя, чтобы исключить ошибку. А он, похоже, предпочитает идти напролом.
– А каковы результаты его исследований?
Кейт пожала плечами:
– Голова у него варит хорошо. И вполне естественно, что он достиг больших успехов.
– Тогда, может, его метод и не так плох, как ты себе пытаешься внушить?
– Но это не мой путь, – Кейт направилась к дверям. – Что толку говорить об этом. Даже если бы я не сомневалась, что мы сработаемся, я бы все равно не смогла уехать отсюда.
– Не смогла? – искренне удивилась Филис. – Все эти годы, которые мы прожили вместе, меня особенно восхищало то, что для тебя не существует слово «не могу». Так мне по крайней мере казалось до сих пор.
– Ну хорошо. Просто не уеду. И все. – Кейт, обернувшись, улыбнулась ей. – Судя по всему, ты сразу нашла мяч?
– Что ж, если хочешь, мы можем пока оставить этот разговор, – ответила Филис. – Мяч закатился в кусты. Джошуа сказал, что тебе надо поработать после обеда. Включить ему телевизор?
– Если тебе самой хочется посмотреть что-то. Это не имеет особого значения. Когда я погружаюсь в работу, мне уж никто и ничто не мешает.
– Да, когда ты погружаешься в работу, даже извержение вулкана не заставит тебя оторваться от стола.
Потому что каждая минута исследований подводила ее все ближе и ближе к ответу. И огонь нетерпения сжигал Кейт изнутри. Последние эксперименты дали потрясающие результаты. И надежда вспыхнула с новой силой.
– В Оклахоме нет вулканов, – шутливо возразила она.
– Зато неподалеку от Сиэтла есть. Ты, наверное, будешь в восторге от них.
Кейт обвела взглядом маленькую уютную гостиную, привычный диванчик и кресла с поблекшей обивкой, старый кофейный столик из дуба, на который Джошуа любил класть ноги, когда смотрел телевизор. Так не хотелось расставаться с тем уютом, который они с Филис медленно и постепенно наводили. Со всем тем, что ей было необходимо для того, чтобы ощутить основательность и прочность бытия. Чтобы пустить корни.
– Обойдусь и без восторгов, – упрямо сказала Кейт. – Я останусь здесь.
* * *
– Снова отказала? – спросил Энтони Лински, когда Ной положил телефонную трубку. – Какая упрямая дамочка. Ты уверен, что она настолько нужна тебе?
– Да, очень. – Ной сел на краешек стола. – Мне сейчас не хватает только одного – системы «доставки» лекарства сквозь защитную оболочку гена, чтобы лекарство поступало строго по назначению, не вызывая шока. А она как раз и занималась этим все последние годы. Судя по всему, она уже сделала открытие или стоит на его пороге.
– Я точно так же, как и ты, читал ее последнюю статью в медицинском журнале. Но, на мой взгляд, это пока всего лишь умозрительные рассуждений.
– А ты считаешь, что она начнет описывать все в мельчайших подробностях до того, как открытие будет запатентовано?
– Тогда зачем она вообще взялась писать на эту тему?
– Воодушевление. И я пережил его вместе с ней, пока читал статью. То же самое чувство я испытал три года назад, когда понял, что получил RU-2. Ей необходимо излить восторг, поговорить хоть с кем-то на эту тему. А поговорить невозможно.
Тони скептически поинтересовался:
– Откуда ты знаешь? Ты ведь ни разу не встречался с ней?
Ной выдвинул верхний ящик стола, вынул папку и раскрыл ее.
– Благодаря «зарисовкам» твоего детектива Барлоу нетрудно представить, что она из себя представляет. – Ной посмотрел на фотографии, приложенные к небольшому отчету. Коротко остриженные пепельные волосы обрамляли лицо, которое являло собой сочетание двух совершенно противоположных качеств: силы и беззащитности. Решительная линия подбородка, большой рот, выглядевший довольно чувственным, широко расставленные большие карие глаза смотрели прямо перед собой. – Но разговор прошел не зря. Кое-что новое я для себя почерпнул из него. В отчете ничего не сказано о свекрови, что осталась жить вместе с бывшей невесткой.
– Барлоу знает свое дело. Наверное, он решил, что тебе в первую очередь требуются сведения о ее деловых качествах. – Тони раскрыл досье и перелистал его. – И собрал все что можно. Дочь ныне покойного Роберта Мэрдока – врача-терапевта. Она была своего рода вундеркиндом: досрочно – в шестнадцать лет – закончила колледж, а уже в двадцать два – медицинский институт. Защитила степень по тематике, связанной с генетикой. Работала в лаборатории Бреланда в Оклахоме, а затем перешла в Центр по генетическим исследованиям. Они предложили ей значительно меньшую зарплату, чем на первой работе, но зато по контракту ей разрешалось, пользуясь оборудованием лаборатории, вести свои собственные исследования в свободное от работы время. Разведена. Воспитывает девятилетнего сына.
– Я знал об этом еще до того, как просмотрел досье. Эти данные приводятся и в журнальной статье, где даются сведения об авторе, – ответил Ной. – А вот то, что она сохранила хорошие отношения со свекровью, которая помогает ей воспитывать сына, – об этом здесь ни слова не говорится.
– Но что добавляет эта строчка к ее данным? Ничего существенного.
– Нет, эта весьма существенная деталь, поскольку свидетельствует о том, что Кейт Денби старается свить уютное гнездышко для своей семьи.
Тони иронически заметил:
– Гнездышко, из которого ты собираешься ее выдернуть и спалить, чтобы она не смогла туда вернуться?
Насмешливая улыбка пробежала по лицу Ноя.
– Злостная клевета. Я весьма бережно отношусь к ней… ради себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120