— Он язвительно улыбнулся. — Впрочем, ты лучше меня знаешь, что я могу заставить тебя забыть о них в одну минуту.Келли нерешительно покусывала губы, глядя в его суровое смуглое лицо. Как она может отрицать то, что для обоих яснее ясного? Но надо же как-то остановить его, а то через несколько мгновений у нее не хватит душевных сил, чтобы сопротивляться. Она судорожно искала выход. Первое, что приходило в голову, это рассердить его так, чтобы он начисто забыл о сексе. Но как это сделать, вот вопрос. Она знала, что оскорблять его бесполезно — Ник слишком уверен в себе.— Ты можешь заставить меня хотеть тебя, но это ничего не изменит, — упрямо заявила она. — Я не буду спать с тобой, Ник.На какое-то мгновение ей показалось, что в холодных глазах Ника мелькнула ярость, но ее тут же сменило скептическое выражение.— А почему только мне ты отказываешь? — спросил он как можно спокойнее. — Ты что, собираешь досье на каждого мужчину, прежде чем решить, стоит ли спать с ним? — В уголках его губ появились горькие складки. — Ты даже готова была прыгнуть в постель к этому своему редактору, если проиграешь пари! Так почему же мне отказано в том, чем может наслаждаться любой другой в твоем мужском гареме?Келли смотрела на него в изумлении. Сначала она просто ничего не понимала. Потом до нее дошло, и она почувствовала неудержимое желание расхохотаться. Ну конечно, ведь она так и не сказала ему об условиях пари! Она хотела было объяснить, но тут заметила плотно сжатые губы Ника и сверкающие яростью глаза. Так он ревнует! Он и раньше говорил, что хочет быть ее единственным обладателем, но она тогда не поверила. Но если так, то она может извлечь из этого пользу.— Забавно, что ты упомянул о моем гареме, — беззаботно защебетала она. — Мы оба, кажется, любим разнообразие. Конечно, ты старше, у тебя больше опыта, но, когда я читала твое досье, я почувствовала странное сходство между нами. — Она скромно потупилась, стараясь скрыть веселые искорки, плясавшие в ее глазах вовсе не от пламени костра. — Хотя, конечно, это было не хорошо с моей стороны — влезать в твою личную жизнь, в то время, как ты ничего не знаешь о моей. — Она подняла на него глаза, которым постаралась придать выражение полной невинности. — Хочешь, я расскажу тебе о моем первом любовнике?— Нет, не хочу, — прошипел Ник сквозь стиснутые зубы. Келли удовлетворенно отметила, как дернулась его щека.— Пожалуй, ты прав, — со всей серьезностью продолжала она. — Первые романы такие незрелые, их даже вспоминать неинтересно. Только потом, когда набираешься опыта, можешь по-настоящему оценить все оттенки взаимоотношений. Как тебе кажется, Ник?— Мне вообще не хочется это обсуждать, — хмуро сказал Ник, наклоняясь, чтобы помешать угли.— Ну конечно! — Келли откинулась назад и сложила руки на коленях, как пай-девочка. — Почему ты должен раскрываться передо мной, если я не буду так же откровенна с тобой? — Она улыбнулась как можно лучезарнее. — Если нас действительно ждет такая близость, к которой ты стремишься, то ты заслуживаешь моего полного доверия. Так что тебе наиболее интересно: кто были мои мужчины или что конкретно мы делали в постели?— Келли! — Ник рявкнул это с таким грозным видом, что на секунду Келли испугалась. Но она быстро успокоилась.— Наверно, надо начать с Рауля, — медленно заговорила она, задумчиво склоня голову набок. — Он, по существу, был первым мужчиной, который научил меня, чем может быть для женщины занятие любовью. — Ее губы растянулись в мечтательной улыбке. — Он работал во французском посольстве в Алжире. А потом был Педро Салазар, мадридский тореро. Этот был просто великолепен — такой сильный и грациозный. И у него был просто божественный удар. — Она опять подняла глаза. — Я имею в виду удар его шпаги, конечно.— Конечно! — резко повторил Ник вслед за ней. Черты его смуглого лица заострились, полуприкрытые глаза были устремлены на огонь.— Ну, менее важных я пропущу… — продолжала Келли. — Но вот насчет Яна Картрайта ты, думаю, должен услышать. Он работал в заповеднике в Нигерии и научил меня таким интересным вещам…— Перестань! — рявкнул вдруг Ник. Его лицо было перекошено от ярости. — Замолчи, черт бы тебя побрал! — Он с силой схватил ее за плечи, Келли не сомневалась, что на руках останутся синяки. — Чего ты добиваешься? Я еще не знаю, чего мне больше хочется, придушить тебя или изнасиловать, но не сомневайся, что тебя ждет нечто страшное!— Ник, не надо, — прошептала Келли, побледнев как полотно. — Я не хотела…— Я прекрасно знаю, чего ты хотела. Ты хотела поиграть со мной, как кошка с мышью. — Его синие глаза впились в нее, как стальные кинжалы. — Ну что же, радуйся, тебе это удалось. Но вряд ли тебе понравится результат этой игры в откровенность. — Он крепко взял ее за волосы и отвел голову назад. — Я никогда не выпущу тебя из своего поля зрения, а если ты хотя бы посмотришь на другого мужчину, я убью его! — В искренности его слов не приходилось сомневаться, и Келли внутренне сжалась.— Ник, — сказала она дрожащим голосом. — Я должна тебе сказать…— Ты сказала уже вполне достаточно, — отрезал он, отпуская ее и отступая. Его лицо все еще было суровым. — И я не хочу больше слышать ни слова, иначе, видит Бог, я сверну твою тоненькую шейку.— Но я только…— Келли, я тебя предупредил! В следующий раз это будут не слова, а действия, — угрожающе прорычал он. Расправив на земле парашют, он лег на дальнем его конце, затем приподнялся на локте. — У меня руки чешутся, чтобы добраться до тебя, так или иначе, так что на твоем месте я бы не искушал судьбу. А теперь давай ложись.Келли расстроено отвернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54