Незнакомая с такого рода поцелуями, Мэг только мгновение колебалась, прежде чем застенчиво раздвинуть губы. Его язык проник глубже и встретился с ее языком, Мэг затрепетала, во рту у нее, казалось, вспыхнул огонь. Она ответила на его призыв, знакомясь и пробуя, как никогда и представить себе , не могла, губы Седжа на вкус.
Мэг знала, что должна остановиться, пока у него не создастся о ней ложное представление, пока он не посчитает ее совершенной распутницей. – Но у нее не было абсолютно никакого желания следовать призывам разума. Возможно, ей хотелось доказать себе, что она такая же, как все женщины. Даже если она в первый раз узнала об этом.
Мэг не знала, как долго они простояли в тесном объятии, изучая губы друг друга, когда виконт наконец оторвался от ее рта и начал прокладывать обжигающую дорожку поцелуев по ее шее. Девушка откинула голову назад, поощряя его действия, и издала невольный стон удовольствия. Она и представить не могла, как это бывает.
Но ведь все это не может быть просто так. Не может! Он наверняка не стал бы целовать ее вот так, воспламеняя ее, если бы ничего к ней не испытывал. Когда же его губы вернулись к ее подбородку, прошлись по виску, глазам, она уже перестала сомневаться в его чувствах к ней. Она не была ему безразлична. Он любит ее. Должен любить!
Когда он снова завладел ее ртом, ощущение оказалось настолько сладостным, таким обещающим, что Мэг подумала, что потеряет от радости сознание.
Наконец он поднял голову и снова посмотрел ей в глаза.
И на этот раз его глаза сощурились от улыбки.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– Мэг, Мэг, ты знаешь, как давно я хотел это сделать? – Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и прижался лбом к ее лбу. – Ты не представляешь, моя милая, как это приятно – целовать женщину, не сгибаясь до ее губ в три погибели. У меня такое впечатление, что ты создана именно для меня. – Седж нежно поцеловал уголки ее губ. – Высокая и красивая, с самыми изумительными на свете губами. И глаза, в которые я могу смотреть, когда вот так целую тебя. Мы совершенная пара, Мэг. Абсолютно совершенная.
Она ослепительно улыбнулась ему, и сердце у него сжалось. Боже, как же он хотел эту женщину! Он притянул Мэг к себе, положив ее голову себе на плечо. Он испытал танталовы муки, когда, уткнувшись носом в роскошные рыжие волосы, почувствовал запах мыла и лесных фиалок. И скоро уже целовал ее шею, насыщаясь вкусом Мэг. Он нашел то место у основания шеи девушки, где бился пульс, и тронул его языком. Участившееся биение пульса показало Седжу, как сильно она хочет его, и, хотя она не сказала ни слова, этого было достаточно. Теперь он знал.
Седж снова и снова целовал Мэг, приходя в восторг от ее невысказанного ответа, от ощущения тающего от соприкосновения с ним ее тела. Ее влажные губы раскрылись, приглашая его.
Виконт сколько мог держался на одной ноге, но потом, чтобы удержаться и не упасть, ему понадобилась и вторая. Врач отругает его за небрежное отношение к сломанной ноге. Но Седжу было все равно. Во всяком случае сейчас. Будь он проклят, если сдвинется с места.
Седж снова обнял и прижал к себе Мэг, и так и стоял, держа ее в объятиях и положив ее голову себе на грудь. Он думал обо всем, что хотел сказать ей, и о том, как это сказать. Он не собирался действовать поспешно. Он хотел сначала поговорить с ее братом, официально объявить о своих намерениях, а уж потом сообщить о них Мэг. Он планировал заявить о своих серьезных и почетных правах на Мэг и попросить сэра Терренса, чтобы тот отпустил сестру в Лондон на сезон, чтобы они могли отпраздновать помолвку. Он хотел вывести ее в свет, показать всему обществу, какое сокровище он по невниманию проглядел.
Но накануне вечером все его планы смешались, потому что сэр Терренс явно наслаждался обществом своего друга мистера Хоксуорти. И когда сегодня утром он неожиданно застал в библиотеке Мэг, а не ее брата, то пришел в еще большее смятение.
Она была такой красивой, сидя за столом в лучах утреннего солнца, игравшего в ее медных локонах. Как жаль, что ему не удалось переговорить с сэром Терренсом, потому что в этот момент он ничего так не желал, как сказать Мэг, как сильно он ее хочет. Но так не подобает. А он более чем когда-либо хотел все сделать по правилам.
Седж попытался было придерживаться своего благородного плана – поговорить о ничего не значащих вещах и, покинув библиотеку, ждать брата Мэг. Но уйти от нее было выше его сил. Вместо того чтобы тихо удалиться, он пошел ей навстречу, не в состоянии противостоять чувству, которое тянуло его к ней с той же неизбежностью, что и ее к нему. И он об этом не пожалел. О нет, думал он, крепко обнимая Мэг, он об этом не пожалел.
Но теперь, когда он перешел все рамки приличия, предварительный разговор с ее братом уже не казался ему таким необходимым. Это можно будет сделать и позже. А сейчас он хотел сказать ей о своих чувствах, что любит ее и хочет разделить с ней свою жизнь. Мэг уже, должно быть, осознала это, потому что страсть, разгоревшуюся в нем от ее ответных поцелуев, ни с чем нельзя было сравнить. Но облечь свои чувства в слова представлялось ему тем не менее очень важным – ради Мэг.
Только он не знал, как это сделать. Он не знал, как выразить то, что было у него на сердце. Какие подобрать слова. Он знал, что женщины придают словам очень большое значение. Достаточно посмотреть, каким идолом стал для них этот Байрон. Но Седж не был поэтом. Он был обычным человеком, испытывающим обычные чувства. И не знающим, как облечь их в словесную форму.
Он повел плечом, и Мэг, подняв голову, посмотрела на виконта. Пусть бы она что-нибудь сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74