Ей, уж точно, незачем лгать.
Официантка словно ждала приглашения и с радостью подскочила к нашему столику.
– Вам что-нибудь еще нужно? – спросила она. – Мне приказано ни в чем вам не отказывать. – Последнюю фразу она произнесла, глядя широко открытыми глазками прямо на меня. И я решил не обманывать ее ожиданий. Поскольку Вано для нее вообще ничего не значил и она думала, что он – всего лишь экзотический экземпляр для дружбы великого артиста, инициатива должна исходить с моей стороны. И я вспомнил про свою альпачиновскую улыбочку, после которой она будет готова не только подарить мне парочку слов, но и бросить к ногам свое сердце. Чтобы не спугнуть девушку, я начал издалека:
– Удивительно, милая, что я раньше не побывал в этом чудесном местечке. Это непростительная оплошность с моей стороны.
Для нее это было не менее удивительным, ибо она, как и многие, считала, что денег у артистов – куры не клюют и они запросто посещают столь дорогие рестораны.
– Ну, еще не все потеряно, – защебетала она в ответ, – здесь вам всегда будут рады.
– Не сомневаюсь, – продолжал улыбаться я, незаметно бросив на Вано строгий взгляд, ясно намекавший, что ему следует некоторое время побыть немым другом, чтобы ничего не напортить.
Вано понял мой красноречивый взгляд и принялся старательно ковырять вилкой в пустой тарелке.
– К тому же я наслышан о вашем ресторане, – продолжал изгаляться я, – мои друзья не раз о нем рассказывали. Но я, дурак, не придавал их словам должного значения.
– Друзья? – Хорошенькие глазки девушки зажглись любопытством, ей не терпелось узнать о друзьях столь знаменитой личности. – А кто ваши приятели, если не секрет?
– Какой секрет, милая! А вы садитесь, садитесь. В ногах правды нет. Не всегда выпадает случай поболтать с такой очаровательной девушкой.
– Вы мне льстите, – покраснела она, присаживаясь за наш столик. – Ваши партнерши в фильмах были такими миленькими.
– Ах, не будем о партнершах! Это всего лишь работа, и не более. Правда, была на свете единственная женщина, которую я действительно считал неотразимой, Но, к счастью, она не актриса. Да и сердце ее принадлежало другому. Ее вкус был безупречен, недаром она предпочитала подобные заведения.
– Ой, и кто же это? – Девушка сгорала от любопытства. Кто же тайная любовь артиста?
– Ну, право, не знаю, знакомы ли вы с ней. Ее зовут Анна. Черные длинные волосы. Тонкие черты лица, страстный взгляд. Родинка на правой щеке…
– Анна? – Официантка искренне удивилась. – Подруга Толмачевского? Да, красивая женщина. Но… Боюсь вас разочаровать, она влюблена в Игоря Олеговича, хотя вы такой известный артист…
– Я знаю, милая. К тому же Толмачевский – мой друг.
– Друг?! – Она широко открыла глаза и, мне показалось, чуть разочаровалась. – А я думала, у вас другие друзья. Толмачевский всегда думает только о деньгах. Хотя… Анна тоже любит роскошь, но она никогда не гнушалась общаться с офциантками. Я ее хорошо знала, но о вас она ничего не рассказывала! Странно, в разговорах она любила упоминать о своих знаменитых друзьях. Но вы…
– А вдруг она тайно в меня влюблена? – Я хитро подмигнул официантке.
Та в ответ пожала плечами и отвела взгляд. Она не поверила, но обижать меня ей не хотелось.
– Ну, миленькая, – не сдавался я. – Ведь вы не можете знать обо всем на свете?
– Вообще-то это часть моей работы, – откровенно призналась она. – И нам, официанткам, очень многое приходится слышать. На нас, как правило, не обращают внимания. Мы – всего лишь обслуживающий персонал. Часть интерьера…
– И неужели она ни разу не упомянула моего имени? – Я сыграл на своем лице искреннее удивление.
Девушка отрицательно покачала головой.
– Она вообще, кроме Толмачевского, никого не любила.
– А своего бывшего мужа? Кажется, он был скульптором?
Официанточка не выдержала. И искренне расхохоталась.
– Мужа? Да о чем вы говорите! Она в жизни не была замужем! И об этом я тоже не раз слышала! Она все время повторяла Толмачевскому, что хочет, чтобы только он был ее первым и последним мужем!
– Ну, хорошо, если вы такая всезнайка… – Я безнадежно махнул рукой. – Я все равно знаю больше вас! Ведь до Толмачевского она была безумна влюблена еще в одного моего приятеля, Стаса Борщевского.
Не скажу, что рассчитывал на многое, упомянув вскользь имя Стаса: вполне вероятно, если он любил Анну, то мог бывать в «Плазе». Но неожиданно для меня и моего друга Вано мы узнали то, чего и не ожидали. Официантка, услышав имя Стаса, вначале удивленно взмахнула ресницами, а потом наморщила лоб, словно что-то припоминая.
– Стас Борщевский? Ах, да! Это известный танцор! Красивый такой! И всегда печальный… О Боже! Но его же убили! Это правда?
Я изобразил на лице скорбь и, как положено, помолчал. Девушка правильно расценила молчание артиста, с сочувствием глядя в мои глаза.
– Так он был вашим приятелем? Мне очень жаль… Но вы ошибаетесь. Они даже не сидели никогда за одним столиком. Да он и появлялся здесь всего пару раз. Я даже не могу сказать, насколько они были знакомы. По-моему, они вообще не питали друг к другу симпатии.
– Иногда люди неприязненно относятся друг к другу, но это всего лишь дополнительный факт того, что когда-то они были близки.
Официантка упрямо покачала головой.
– Никогда! Он однажды зашел сюда, постоял в дверях. А я как раз подносила шампанское к столику Толмаческого. И, помню, Анна сказала: «Как надоел этот мальчишка! Он вообще все всегда портит. Да и Нюта не знает, как от него избавиться…»
– Нюта?! – Я подскочил на месте. – Но разве Анну не называли Нютой?
Официантка снисходительно улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120