Ну, конечно же, Вася. Это она. Она не могла не прийти.
Вася, не оглядываясь и абсолютно ничего не боясь, приблизилась к нашему столику и заняла свое прежнее место. Выглядела она неважно. Осунувшееся лицо. Взъерошенные волосы. Бледные щеки. И только глаза, только ее прекрасные серые глаза по-прежнему сверкали и улыбались нам.
– Васька. – Я схватил ее руки и крепко их пожал. – Боже, как я рад тебя видеть! Я так за тебя боялся. Миленький мой, так боялся.
– И не только ты, Ник, – пробасил Вано. – Есть еще хорошие парни, которые не меньше волнуются за хороших девушек. Но, к сожалению, девушки предпочитают бестолковых артистов с черными глазами, которые бесстыдно подражают великому Аль Пачино, хотя сами, по словам моего мудрого соседа, похожи на двоюродного брата Квазимодо.
Мне было не до шуток, и я прервал бесполезный поток слов:
– Вася, тебе нужно уходить: Порфирий наверняка торчит где-то поблизости и может тебя застукать. Он точит на тебя зуб, понимаешь?
Но она, к моему удивлению, даже не шелохнулась. Впрочем, и Вано не плясал от радости, выслушивая меня.
– Это незаконно, Ник, – пробурчал он, – и довольно глупо.
Меня взбесили его слова, и я готов был наброситься на него с кулаками.
– Незаконно?! Глупо?! Незаконно, мой дорогой служитель порядка, держать ни за что в тюряге! И глупо попадать туда во второй раз! А может быть, ты встанешь на ее защиту? Один раз ты пытался уже это сделать! И где твой подзащитный?! Отвечай, где! Не отвечаешь? Прекрасно! Тогда я отвечу! Он далеко-далеко, где не подают салата по-швейцарски и неаполитанского вина. И я не хочу, чтобы девушка повторила его путь!
Удар был ниже пояса, я не имел права так поступать. Это не по-мужски. Вано доверился мне, я знал, что он искренне переживает. Не мне судить его прошлое. Я уже готов был вырвать свой злой и глупый язык, но Вано на удивление спокойно отреагировал на мои несправедливые слова. Видимо, сработала профессиональная привычка. К тому же его поддержала Вася:
– Ник, я уже совершила одну ошибку, когда увидела… ее, убитой… Да, Ник. Я испугалась. И подумала то же, что и ты теперь. Только бежать. Это было глупо, Ник. Тем самым я и навлекла на себя подозрения. Нет! – Она отрицательно покачала головой. – Нет, я больше не буду убегать. Мне это не надо. Я абсолютно ни в чем не виновна, мне нечего опасаться.
– В тюрьму попадают и невиновные граждане. Бывает, их даже судят. – Я тяжело вздохнул. Но смирился со своим поражением.
– Я этого больше не допущу, Ник. – Вано положил свою огромную руку на мою влажную ладонь. – Я не допущу, чтобы Василису судили.
Вася с удивлением смотрела на него: она еще ничего не знала про капитана Ивана Тимофеевича Зеленцова. И я вкратце рассказал девушке его историю.
– Здорово! – Она неожиданно рассмеялась. И вновь превратилась в прежнюю Василису с лукавыми чертиками в серых глазах. – Ловко ты нас обвел вокруг пальца! Ну, конечно, разве скульпторы такими бывают! Лысыми и беззубыми. Они непременно бородатые, лохматые и зубастые! И еще обожают трепаться об искусстве. А ты, Вано, ни разу не заикнулся об этом. Я вообще сомневаюсь, знаешь ли ты, кто такой Роден.
– Догадываюсь, Васенька, – в тон ей ответил Вано. – А ты вообще Бога должна благодарить, что я не какой-нибудь бородатый болтун, а солидный человек, готовый помочь делом. Разве не так?
– Вот это мы сейчас и узнаем. – Я кивком указал на приближающуюся к нашему столику подтянутую квадратную фигуру.
Не иначе, как сам Порфирий посетил столь печальное место. Я не удивился его появлению. Ведь он не за смертью пришел, а по наши души. И меня охватила тревога, хотя рядом и восседал огромный Вано. Я чувствовал, что Васю непросто будет выпутать из этой истории, но даже не предполагал, что дела настолько плохи.
Порфирий был, как всегда, безукоризнен. В болоньевом плащике, туго подпоясанном, и в черном «котелке». В одной руке он держал зонтик, другой изредка стряхивал капельки дождя с плащика. Он не допускал мысли, что какой-то мерзкий дождишко смеет портить его внешний вид. Поначалу он даже забыл, что он делает здесь, в тумане сигаретного дыма, среди запаха спиртных напитков. Наконец он удостоил нас своим вниманием:
– О, смотрите-ка! Три товарища! Прекрасная компания! Подсудимая, следователь и просто артист! Ну как? Перекусили? А вы тут зря времени не теряете. – Порфирий огляделся, и его румяные щечки еще ярче вспыхнули пунцовым огнем. – И женщин сколько красивых! И еда какая! – Он не удержался, схватив с нашего столика кусок розовой ветчины с вкрапленными оливками и перчиком, и стал медленно жевать, причмокивая и блаженно вздыхая. Видно, по вкусу ему пришлось иноземное блюдо. Мне в который уже раз мучительно хотелось съездить по этой румяной роже. Я сжал кулаки. А он достал из кармана безукоризненно белую накрахмаленную салфетку в мелкий цветочек и промокнул ею жирные губы. Вася неожиданно протянула ему бокал бордового искристого вина.
– За встречу, Юрий Петрович?
– Вы же знаете, милая, что я не пью. Мне отвратительны эти пагубные привычки. Заметьте, человек – часть природы, а все дети природы – и звери, и птицы, и растения – не имеют столь отвратительных пристрастий.
– У них слабо развит мозг. А кое у кого вообще отсутствует, – не выдержал я. – Кстати, люди умственно неполноценные тоже не имеют этих пристрастий. К сожалению, пагубные наклонности – неизбежность технократического общества. Но, в общем, я приветствую здоровый образ жизни и надеюсь, что стержнем цивилизации когда-нибудь обязательно станет умеренность. – Я махнул рукой: мне не хотелось продолжать с ним дискуссию, хотя ради Васи я мог вытерпеть и это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120