Я был готов на все. Даже на фильм «Дурачье». Лишь бы поскорее вытурить Лядова.
– Идет! – Я пожал ему руку, надеясь, что на прощание.
Но, к моему удивлению, он замялся, виновато глядя в мои глаза.
– Ник, это из-за меня у тебя неприятности. Ты прости, пожалуйста. Если бы я тебе не дал адреса этого идиотского клуба… все было бы нормально.
Я промолчал.
– Я знаю об убийстве, Ник. Я… Я даже знал убитого… Такое несчастье…
Но я не дал ему договорить, вскрикнув от неожиданности:
– Ты знал Стаса???
– Ну, да. Мне так жаль его. Такой классный был парень… Мы с ним жили в одном дворе. Он, правда, был гораздо младше меня. Но это не мешало нам даже дружить. Он восхищался моей артистической карьерой, даже сам хотел попробовать. Ты знаешь, у него были все данные. Эта удивительная внешность… Такая редкость в сегодняшнем кинематографе. Да что я тебе объясняю очевидные вещи. Но он… Он все-таки выбрал карьеру танцора. Наши пути разошлись. Хотя я всегда поддерживал с ним хорошие отношения, даже когда они с отцом переехали и мы стали редко видеться.
Это становилось чрезвычайно любопытным, и Вовку Лядова я уже не спешил выставить за дверь: Вовка Лядов становился для меня дорогим гостем.
– Вова, послушай, что ты о нем знаешь? Ну, что-нибудь интересное сможешь рассказать?
Тот пожал плечами и наморщил лоб, старательно думая.
– Даже не знаю… Ну, он нравился женщинам. Хотя считаю, что он слишком красив для любви. И слишком правилен, что ли. Еще… Еще я всегда считал его везунчиком. Знаешь, таким баловнем судьбы, хотя, думаю, он никогда к этому не стремился. За что бы он ни брался, все ему удавалось, будь то работа или женщины. Я думаю, он стал бы великим актером. К нему благоволила судьба.
Последняя фраза звучала крайне глупо. Лядов, наверное, забыл, что красивый везунчик Стас уже мертв. Впрочем, Вовка никогда умом не блистал.
– Так уж и благоволила, Вова… – Я скептически усмехнулся. – А как насчет той темненькой истории? Случившейся четыре года назад?
– А… Это… Да, неприятная история. Ты прав, Ник. Даже говорить об этом не хочется.
– Вовка, для меня это очень важно. Я понимаю, что ты не желаешь даже мертвому дурной славы. Но все же…
– Дело не в этом. Хотя, впрочем, может, и в этом. Мне не хочется, чтобы эта история просочилась в прессу. Стаса уже не воскресить. И, думаю, его родным не очень-то приятно будет читать гадости про него.
Я понимал Лядова. Он наверняка хорошо знал семью Стаса. И ему не хотелось, чтобы неприглядные подробности прошлого исходили от него. Я-то понятия не имел про прошлое Стаса, но Лядову этого не говорил: была опасность, что иначе он мне вообще ничего не расскажет. Поэтому я сделал вид, что основные моменты жизни Борщевского знаю.
– Ну, же, Вовка. Во-первых, это уже и так известно. Во-вторых, в прессу ничего не просочится. Нашим газеткам по сплетням пока не перегнать западные. И потом… Думаю, папаша Стаса постарается, чтобы про его сына не шло дурной славы. Как постарался и тогда…
Вовка беспомощно взглянул на Оксану, словно ища у нее поддержки. Я вообще заметил, что к моей жене всегда тянутся за помощью в трудные минуты. Но Оксана приняла мою сторону: ей тоже не терпелось узнать подробности.
– Вова… – Она мягко улыбнулась ему, что случалось крайне редко по отношению к безответно влюбленному Лядову. – Так что же тогда произошло с твоим товарищем детства?
– Он был пьян. Просто пьян, Ник, – сказал мне Лядов, по-прежнему глядя на Оксану.
– Ну, пьянство не всегда может служить оправданием, – вновь наугад ляпнул я, блуждая мыслями в кромешном мраке неведения, а про себя молясь: «Ну же, говори, черт полосатый».
– Да, безусловно. Но ты, Ник, можешь понять его как никто. Ты тоже не раз, надравшись до чертиков, совершал несусветные глупости. Стас ничего не соображал, когда прицепился к этой девице.
Я молчал. За счет молчания можно много выиграть, особенно если толком ничего не знаешь. Я пристально смотрел на Лядова в ожидании продолжения.
– Да ничего особенного не случилось. Завязалась драка с ее мужем. Тот был ревнивый до ненормальности. И уж слишком сильно ударил Стаса камнем прямо по голове. Стас, естественно, фигурировал в этом деле. Но отец помог ему выпутаться из этой истории. А что еще?.. В общем, я не вдавался в подробности. Мне как бы и неловко было. Но морально я, насколько мог, поддержал парня. Мне было искренне жаль его. Да он и сам мучился. Он был очень совестливым. Может быть, именно эти муки совести и привели его в «КОСА».
Мое сердце, пока Лядов говорил, невольно сжималось. Где-то я уже слышал похожую историю. Но рано еще верить в совпадение.
– Скажи, Вовка, – взволнованно начал я, – а что стало… Ну, с этой женщиной и ее мужем?
– Да ну, Ник. – Он махнул рукой. – Мне-то откуда знать. Стас был такой скрытный. Все в себе держал. Даже теперь…
– Теперь? – не выдержав, я уже крикнул во весь голос.
– Не знаю. – Лядов пожал плечами. – Как-то странно все вышло. Я же долго его не видел. Он был, по-моему, за границей. Но, знаешь, у нас были такие отношения… Мы редко встречались. Наши пути никогда не пересекались. Когда же ему было трудно… он почему-то звонил мне. Может быть, привычка детства. Знаешь, старший приятель, который может дать мудрый совет. А может быть, потому, что я никогда не был его близким другом. А в тайны он не любил посвящать близких. Это опасно. Близкий человек вообще не должен много знать, чтобы никогда не возникло шанса подставить. Пожалуй, такой и была философия Стаса.
– Ну же, – торопил я Вовку, хотя ни я, ни он особенно не спешили, – и он что, недавно тебе позвонил?
– Именно, Ник! В день своей смерти!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120