– Ну, что ж, до вечера? – улыбнулся он, приглаживая свои тоненькие усики. – Надеюсь вновь встретиться с вами в клубе.
– И не надейтесь, мы умирать не собираемся, – довольно грубо ответил я. – Если судьба и заведет в «КОСА», то, скорее, по другой причине.
– В жизни всякое случается. – Он пожал искусственными плечами. – И вам ли об этом не знать? Кто хоть раз прикоснулся к гармонии, проповедуемой нашим клубом, как знать, может, и захочет вернуться.
– Скажите, Игорь, вам было известно, что у Василисы есть бронзовая скульптурка Афродиты, очень ценная? – вдруг в упор, ну, прямо выстрелил Вано.
Молодец парень! Ловко он того подловил! Толмачевский вздрогнул, и его спесь мигом улетучилась – он не на шутку встревожился, узкие глазки забегали, губы пересохли.
– Афродиты? Нет, не припомню. Нет, не знал… Прошу извинить, но меня ждут дела. Всего доброго. – И он поспешно выпроводил нас за дверь.
Мы вышли на улицу. Я с удовольствием глотнул свежий воздух, пахнущий осенней листвой и сентябрьским дождем. Все-таки здорово жить, когда рядом нет таких толмачевских.
– Фу, какая гадость, – поделился я с Вано своими глубокими впечатлениями от встречи.
– Ты зря так горячился, Ник. С этими типами нужно вести себя осторожно.
– Да мы и так вели себя, как дураки. Все ему выложили за просто так. И ничего из него не выудили. Разве что помогли этому деграданту тщательно подготовить алиби.
– Все нормально, Ник, – не согласился с моими доводами Вано. – Кое в чем нам все-таки удалось застать его врасплох. К тому же его алиби можно проверить. Таких ярких бизнесменов обычно знают в ресторанах. Он вряд ли сможет выкрутиться.
– В таком случае, его алиби пусть проверяет Порфирий.
Вано улыбнулся. Видимо, он тоже окрестил Стеблова Порфирием. Как схожи человеческие мысли. Значит, и поступки не менее похожи – отсюда и надо плясать.
– Где тебя искать, Вано? Надеюсь, ты уже не собираешься накладывать на себя руки? Мир, может, и жесток, но не настолько, чтобы умирать, радуя тем самым таких вот толмачевских. Уж я его, точно, переживу и постараюсь побольше пронюхать про это сомнительное заведение. Так какой у тебя номер? – Я приготовился записать телефон, вытащив ручку и блокнот из спортивной сумки.
– У меня нет телефона. – Вано почему-то смутился. – В общем, и квартиру я снимаю… временно. Давай, Ник, для связи будем приходить в «КОСА».
– Если нас туда впустят. Но в любом случае – звони мне. – Я крепко пожал Вано руку и побежал к своей остановке. Мне нужно было поскорее добраться домой: я еще надеялся застать Оксану и многое ей рассказать. И о многом спросить.
Когда я перешагнул порог своего родного дома, он мне показался раем по сравнению с модерновой, эстетской квартирой Толмачевского. Моя квартира не сияла, не отличалась высокохудожественным стилем. В ней не хотелось думать о вещах, в ней просто хотелось думать.
Я бесшумно приблизился к спальне и распахнул дверь. Оксана сидела на кровати, поджав ноги, и читала. На ней были простенькая мужская рубашка в крупную клетку и традиционные джинсы. Светлые глаза, обрамленные скромной круглой оправой, впились в страницы, и она даже не слышала, как я подошел. Когда же я прикоснулся к ее плечу, она вздрогнула.
– Ник? Фу, как ты меня напугал. Что-нибудь случилось?
– Почему ты так решила?
Она встала. В джинсах и рубашке она казалась моложе своих лет. Этакая девчонка из соседнего двора, еще не познавшая роковой страсти. И я не преминул отметить, какая милая у меня жена.
– Ник! Что с твоими руками! О Боже!
Я посмотрел на свои руки. Конечно, в данный момент руками скрипача их назвать было нельзя. Им пришлось выдержать сильный удар Афродиты. Они распухли, покраснели, уже покрылись темными синяками. К тому же они сильно болели. Но это было гораздо лучше, чем раскалывающаяся голова. С головой же в данный момент у меня все было в порядке.
– Поздравь меня лучше с новым рождением, – улыбнулся я в ответ. – Иначе ты могла бы совсем скоро стать молоденькой и хорошенькой вдовушкой.
– Не шути так, Ник. – Оксана не улыбалась. И ее глаза встревоженно бегали по моему лицу.
– Все печали уже позади, успокойся, милая.
Я усадил Оксану на кровать и поведал ей обо всех злоключениях, случившихся со мной сегодняшним утром, начиная с разговора с Порфирием и заканчивая встречей с управляющим «КОСА». Оксана внимательно слушала меня, широко раскрыв большие светлые глаза. И, когда я закончил свой монолог, она тяжело вздохнула.
– Если бы ты знал, Ник, как мне все это не нравится. Ну, зачем ты ввязался в это дело? Скажи, зачем? Ведь это опасно. Ты хочешь знать мое мнение? Оно однозначно. Ты должен остановиться. Ты не должен больше рисковать. Поверь, Порфирий далеко не дурак, он и без тебя разберется. И, если девушка не виновна, ее оправдают и без твоей помощи.
Я нахмурился. Меня ее мнение не устраивало.
– Честно говоря, Оксана, я пришел к тебе за помощью. За советом, если хочешь. Ты многое просекаешь. От тебя не ускользают даже малейшие детали. А ты… Но в любом случае я постараюсь узнать правду. Даже без твоей помощи.
И я встал, собираясь уходить. Оксана удержала меня за руку.
– Не торопись, Ник. Не будь ребенком. Я всего лишь боюсь за тебя. И это вполне нормально. Но, если ты решил окончательно… Хорошо, я постараюсь тебе помочь. Но, думаю, тебя это не обрадует.
– Ты о чем, Оксана?
Она помолчала, словно собираясь с мыслями, словно раздумывала, с чего начать разговор. Потом встала, приблизилась к окну, за которым уже не светило сентябрьское солнце. Небо покрылось густыми тучами. Ветер раскачивал из стороны в сторону ветки продрогших деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120