.. – перебил Михей. – Я тебя предупредил. Будешь умничать – опозоришься.
– А ты уходишь все дальше по черной авеню разврата...
Михей засмеялся.
– У меня высокие чувства! А ты – поклонник маркиза Де Сада, твой идеал – окровавленные зубищи, твои партнеры – адские командиры, поклонники волосатых задниц, голубые вампиры!
– Все сказал? Так... Квартиру не получишь! И заруби на носу: один раз – еще не педераст, кроме того, я был тогда мертвецки пьян. Напрасно я с тобой поделился...
– Бывает.
– А ты вообще обмочившийся по умолчанию дилетант... Тебе до большого секса как мне до могил праотцов...
– Ты переобщался со своими заказчиками... Я имею в виду с твоими попа ми. Или по пами? Как правильно? Твоя жизнь, Михей, – это безвкусные пиры, пробные тела, злобные дома...
– Брось свои европейские комплексы. Мы потомки диких гуннов, нам привычно бросаться в неглиже на орущий от холода лед!
– Ты, Михей, король беспорядка! А твой приятель Пашка – наркоторговец!
– Так, кажется, сейчас у меня обострится пиночная болезнь...
– Какая болезнь?
– Когда очень хочется пнуть под зад!
– Ты просто завидуешь моей чистой и светлой любви... Твой волосатый шлем не может вместить этой концепции...
– Тебе выдать талон в баню?
– Короче, мы придем завтра утром часов в десять... Ты где-нибудь погуляешь?
– Нам, братьям-проститутам, не привыкать. Бог с тобой. Несмотря на явные мутации твоей логики, нужен же и тебе какой-нибудь женский выход. Вот, кстати анатомический атлас. Ты его проштудируй, чтобы знать...
– Не кичись своей многоопытностью! Посмотри на свое логово! Оно напоминает не гнездышко влюбленных, а берлогу орангутанга!
– Тебе неведомы секреты декораций... Только в таком окружении мне приходят вулканические идеи!
– И как они не гибнут в твоих капканах, не запинаются о твои разбросанные всюду интимные предметы быта?
– Это все женские обвинения, а нам нужно поддерживать наш скупой мужской союз. Запомни, в сексе – подробный план ничто, отключи голову. Иначе твоя сосиска будет висеть, как сдутый шарик!
– Ну что ты так беспокоишься за мою потенцию? У тебя был неудачный опыт?
– А у кого его не было?
– Я начинаю беспокоиться. Если у такого полового гиганта, как ты, были проблемы, то моя очевидная сила лопающегося по швам будущего начинает истекать в прошлое...
– Оргазм – это убийственный десерт, его нужно заслужить! В анальных анналах бытия все так неудачно устроено, что тромбонные сладости легче отправляются в роскошные сортиры, чем в предназначенные для них гнезда... Это лишь необратимая галлюцинация, что у нас с тобой в штанах имеются на все готовые волонтеры-вибраторы. Все зависит от стечения обстоятельств, тонкого расположения звезд...
– Не нужно спать с двенадцатью женщинами за семь дней...
– Ты мне не указывай! Мальчишка!
– Даже потертозадые крестоносцы, свидетели Творца, берегли свои копья и не тратили сил на растерянные понапрасну соития. Михей, ты – героиновый бог. Вместо того чтобы поддержать меня, ввести в атмосферу дружбы и романтики, все, что ты можешь мне предложить, – это парочка дешевых подзаборных советов, приправленных твоей свежеиспеченной злобой... Она, между прочим, сказала, что ей достаточно одного звука моего голоса...
– Во-первых, не героиновый, а кокаиновый... С героином я не в ладах... Пора знать разницу... А ты у нас звезда мучительного секса, дикий принц, наполеоновская шкура Жозефины... Мое дело предупредить... Смотри, не прогори в амплуа безнадежного нимфомана... Мужская слабость, а вместе с ней и мужская неудовлетворенность – основной бич цивилизации. Ведь именно они ответственны практически за все кровавые сертификаты истории... – пустился в рассуждения Михей.
– Я всегда полагал, что, наоборот, всему виной воинственное либидо, мастурбация при отягчающих обстоятельствах и так далее.
– Э, нет... Удовлетворенному мужчине ничего не надо... Миром правят импотенты! Вот и наш город, нахлобучив парики балконов, следит за тем, как мужская слабость и половая неудовлетворенность его жителей перерастают в привычные самоубийства. Туманы вредны... Сырость губительна... В Питере дурной климат. Он хорош только для криминальных бобров и подвальных пустынь... – раскапризничался Михей.
Николай промолчал и положил в карман ключи от квартиры Михея.
– Ради бога, изыди до того, как мы придем. Вид твоей рожи может плохо подействовать на тонкость ситуации...
– Хорошо, хорошо... – зевнул Михей.
Вернувшись домой, в привычную рутину, Мира автоматически занялась домашними делами, но сама она, ее разум и душа были далеко. Уже несколько месяцев в ней происходило раздвоение. Для постороннего взгляда она ни в чем не изменилась, но внутренне в ней затаилась странная смесь отстраненности и борьбы с собой. Несмотря на выработанные отрицательным опытом скептицизм и «разумность», в ней внезапно снова проснулась сентиментальная мечтательная девочка, от которой она неимоверным усилием воли избавлялась несколько лет. Она плыла в ауре этой мечтательности, возвращаясь к самой себе. Никогда никому, кроме нее самой, не нужна была ее возвышенная натура, и с годами она выстроила защитную скорлупу, привычную и понятную для окружающих, внутри которой ее живая душа начинала тихо умирать, грозя превратить Миру в самую заурядную, ничем не примечательную тетку со стандартным набором жизненных сентенций, забот, обид и мелких, никчемных радостей. Как же трудно сохранить свою глубинную сущность, если она никому не только не нужна, а смешна и неудобна настолько, что даже самые близкие норовят отвернуться и в лучшем случае стараются снисходительно не замечать, а то и настоятельно советуют поскорее избавиться от всяческого романтизма и влиться в стройные ряды громогласно-стандартных борцов за выживание всеобщей «теточности»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61