Она была одна. Растрепанные рыжие кудри подчеркива
ли бледность лица. Бессмысленные глаза остановились на Донате, буквальн
о пригвоздив ее к месту. Рукав ночной сорочки скользнул вниз, обнажая лев
ую грудь.
Ц Хочешь меня? Ц колокольчиком прозвучал нежный девичий голос.
Выругавшись про себя, Доната некоторое время смотрела прямо в эти бездон
ные, лишенные смысла голубые глаза, пытаясь уловить насмешку. Но Розана о
ставалась серьезной.
Ц Душно у тебя, Ц Доната прошла через комнату, ловко вписавшись между ш
ирокой кроватью и стеной. Окно поддавалось с трудом, но устоять перед нап
ором девушки не сумело. Прохладный ветер, ворвавшийся со двора, безжалос
тно расправился с липким, пропахшим ночным потом воздухом. Заметно посве
жело.
Ц Хорошо на улице, Ц буднично заговорила Розана, будто не было предыдущ
его вопроса. Ц Для начала осени Ц погода самая та. Люблю это время. Хочет
ся бежать из города, когда все в него стремятся. Есть хочешь?
Только сейчас Доната вспомнила, что последний раз ела вчера вечером. А в с
оседей комнате, насколько она помнила, кроме кувшина с вином ничего не бы
ло. Поэтому она застыла посреди комнаты с так и не прозвучавшим отрицате
льным ответом на губах. Розана и не нуждалась в ответе. Она поднялась, расп
ахнула ящик, подвешенный над столом, неспешно достала оттуда хлеб, сыр, ку
сок копченой колбасы, два свежих огурца и какое-то лакомство в красивых о
бертках.
Ц Люблю конфеты. Ты любишь конфеты?
Донате не хотелось признаваться в том, что она не знает, что это такое. Но в
опрос прозвучал так бесхитростно, а медленные движения Розаны так завор
аживали…
Ц Я ни разу не пробовала, Ц честно призналась она.
Ц Попробуй, Ц Розана протянула ей вазочку с лакомством. Ц Мой братец о
чень любил. Даже перед смертью попросил конфеток принести. Я принесла. Гр
ех в последней просьбе отказать, Ц она села на стул, положила руки на кол
ени и забыла о Донате. Ц Осень тоже только начиналась. Братец старше меня
был на двадцать… а то и больше лет. Не помню уже. Да мы никогда особенно и не
дружили. Отец, овдовев, на моей матери женился. Я родилась Ц меня отец оче
нь любил, баловал как мог, а сына не очень привечал. А мне нравился такой бо
льшой брат… совсем как отец. Братец редко меня замечал. Придет вечером, гл
янет, и к себе в комнату. А перед смертью… мне тогда пятнадцати не было. Так
вот, перед смертью обо мне вспомнил. Болезнь в нем была, и не старый совсем:
чахнуть стал, тощий как жердь, и все кашлял. Так и угас. А потом, когда Озарен
ье, стал Истину говорить: хочу, говорит, Истину сестре сказать. Я, говорит, в
сю свою жизнь от девок страдал, вечно отказывали мне, так что и не допросиш
ься. Вот ты, сестра, и будешь для людей в радость Ц никто от тебя отказа не у
слышит…
Полными ужаса глазами смотрела Доната на то, как Розана отщипывала кусок
хлеба, как клала сверху кусок сыра, как все так же бездумно отправляла его
в рот. Непростой рассказ усадил ее на край кровати.
Ц Жаль, Ц хрипло сказала Доната, Ц что меня в тот момент с братцем твоим
рядом не было. Ножом бы ему по горлу, и захлебнулся бы кровью вместе с Исти
ной своей.
Розана перестала есть, и долго смотрела на Донату.
Когда поздним вечером пришел Ладимир и бросил короткое «собирайся, мы ух
одим», они с Розаной сипели у стола. Она рассказывала о своем детстве, щеки
ее порозовели, а Доната молча слушала.
Ц Хочешь меня? Ц встрепенулась Розана, заметив Ладимира. Она так и не по
трудилась прикрыть сорочкой обнаженную грудь.
Ладимир отрицательно покачал головой. Потом собрался было уходить, но не
ожиданно развернулся и порывисто погладил Розану по голове. Та отшатнул
ась, как от удара. Но когда Ладимир попытался убрать руку, вдруг схватила е
е и прижалась к ней губами.

2

Ц Заходи, Ц пригласил Ладимир, и Доната ахнула.
Во-первых, теперь не приходилось делить одну кровать на двоих, равно как и
саму комнату. У каждого была отдельная. Оглядев кровать, застланную наря
дным одеялом, столик у окна и удобное кресло, Доната пришла в небывалый во
сторг. Особенно ей приглянулся вид из окна во двор. Тонкие клены переплет
ались гибкими ветвями с изгородью, отгораживающей дворик от шумной улиц
ы. На пятачке, посыпанном красным песком и скрытом в тени деревьев, стояла
скамейка. На подлокотнике уютно свернулся цветастый плед.
Ц Нравится? Ц услышала она вопрос и обернулась.
Ц Нравится. Спасибо.
Ладимир уже уходил, но вдруг остановился на пороге.
Ц Не мне спасибо говори, Ц вымученно сказал он. Ц Берту.
Доната хотела подробно его расспросить, но он ушел.
Хозяин маленького двухэтажного домика, предоставивший в их распоряжен
ие второй этаж, так приветливо ее встретил, так долго и проникновенно гла
дил по руке, приговаривая давно забытые слова, от которых теплело на душе,
что Донате стало стыдно. Дед Селиван, как он просил себя называть, был мале
нького роста, с пухлыми руками и животом, едва помещавшимся под сюртуком,
трещавшим по швам при каждом резком движении. Он имел привычку тотчас по
являться в том месте, где возникала Доната. Ее присутствие зажигало на ру
мяном лице улыбку и заставляло говорить без умолку. Поначалу Доната нахо
дила удовольствие в том, чтобы слушать его непритязательную болтовню, ко
торая не имела даже пауз для ответного «хм» или «не может быть». Но позже с
тала уставать. Слушая его, она постепенно впадала в состояние, назвать ко
торое сном или явью она бы затруднилась.
Рот у деда Селивана не закрывался ни на миг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86