Взгляд ее, уставленный
в одну точку, остановился. Ей был неинтересен Дед, неинтересны его глаза и
морщины. Ее совершенно не волновала его привычка появляться из ниоткуда
, как равно и то, зачем он здесь появился.
Она сжала губы, чтобы не застонать. Дважды в лесу умирали близкие ей люди,
и дважды лес безропотно их принимал. Ей было не до старца. Но она узнала ег
о. Да и кто не узнал бы Лесного Деда? Он приходит с первой сказкой и ночными
страхами, а уходит с легендами об Отверженных и первой любовью.
Ц Узнала, что ли? Ц скрипнул Дед. Да так душераздирающе, что она вздрогну
ла.
Ц Здоровья тебе, Лесной Дед, Ц машинально повторила Доната слова, котор
ыми мать начинала любую сказку.
Было время, Деда боялись, его почитали, о нем заботились. В каждой деревне
на окраине стоял домик. Утром местная знахарка приносила еду, задабривая
скорого на расправу Деда. Захочет Ц будет в деревне достаток. А не захоче
т Ц так вполне может так статься, что и от самой деревни останется одно пу
стое место, а все в болото уйдет. В то время у Деда в лесу были глаза и уши Ц
Кошки, любимицы. Но с тех пор все изменилось и последнюю Кошку, ту, которую
Доната звала матерью, похоронили в лесу. И не помог Дед, не защитил последн
юю дочь свою.
Осознав все это, Доната вскинула на Деда злые, непокорные глаза. Так за что
же она здоровья ему желает? Чтоб тебе здоровья желали Ц заслужи сначала.
А если живешь сам по себе, так и живи Ц обойдешься без незаслуженных поже
ланий!
Ц Изгадили Лес, хуже некуда, Ц вперил в нее долгий взгляд Дед, и эхо сухим
треском долго перекатывало его слова. Ц Тащат всякое… нечистое.
Ц Он хороший! Ц оглушительно крикнула Доната, но Деда не напугала. Ц Он
самый лучший человек! А ты…
Ц О человеке разве речь? Ц удивился Дед и мохнатые брови взлетели вверх
. Ц О человеке и речи нет. Ты!
Длинный, как сухая ветка, палец вытянулся в сторону Донаты.
Ц Потому и Лес пропал, что такое с собой носите!
Ц Ничего я не ношу! Ц огрызнулась Доната. Он еще думает ее упрекать! Хват
ит с нее упреков!
Ц Вот и мать твоя так говорила, Ц протяжным скрипом ответила старая ель
.
Ц Моя мать… моя мать, Ц от обиды Доната растерялась. Ц Да она любила теб
я! Любила! А чем ты ответил ей на любовь? Чем отплатил?
Ц Раздухарилась… Смотри, лес подожжешь. Ты о какой матери речь ведешь?
Ц О той самой. О единственной. Не было у меня другой.
Ц Знаю я, про кого говоришь. Ты на себя много не бери, девка. До Кошки далек
о тебе, как иному дураку до человека умного. Кошка… мать… туда же. Это твоя
мать с демонами якшалась, да порчу на Лес и навела! Вот все мои дочери и пом
ерли. Все твоя мать Ц успеть бы дотянуться, собственными руками бы…
С внешностью согбенного старца, по мере того как он говорил, стали происх
одить перемены. Плечи разогнулись, спина выпрямилась, а колючее лицо в ко
смах седых, торчащих в разные стороны волос, выросло, наплывая на Донату. В
бесцветных глазах замерцали недобрые искры, а вдруг обнаружившийся в по
росли волос крючковатый нос вырос до размеров огромного птичьего клюва.
Лицо, перекошенное от долго скрытой и теперь проявившейся ненависти, был
о отвратительно. Лесной Дед дрогнул, и вслед за ним содрогнулся Лес. Вечер
, такой же безрадостный, как сам Дед, поспешил накрыть лес серым покрывало
м.
Но Доната осталась безучастной. Ее чуткий слух уловил за колючим занавес
ом хриплый вздох Ладимира. И тогда ей стало страшно. Сейчас, пусть некотор
ое время спустя, но Ладимир уйдет. Уйдет, как ушла мать. И она останется нае
дине с целым миром.
Ц У меня была одна мать, Ц затосковала Доната, Ц Рогнеда. Просила перед
ать привет тебе… если увижу.
Ц Рогнеда, Ц филином ухнул Лесной Дед.
И стало тихо. Молчали птицы в кронах деревьев. Смолк ветер, бродивший в гус
той листве. Так тихо не было даже в подземелье, в колодце Наказания. На миг
Донате, не спускающей глаз с круглого могильного камня, показалось, что Д
ед исчез. Но не просто исчез, а забрал с собой лес. Она встрепенулась, но все
было на месте.
Ц Дочь моя, Рогнеда, Ц жалко скривился Дед. Ц Я знал, девка, что она тебя п
ригрела. Я ведь… врать не буду, убить тебя хотел. Но Рогнеда не позволила. А
теперь… Как Кошки мои умирать стали… Не смогли больше оборачиваться Ц к
рутила их сила страшная, кости ломала и кожу рвала… Рогнеда дольше всех п
рожила. Боялась за тебя очень, что убью я тебя, если ее не станет. Зря боялас
ь… Да ладно. Должник я теперь твой. Дочку мою последнюю похоронила… Долги
отдавать буду. Давай, человека твоего посмотрю. А то, пока разговоры говор
или, Ц Лесной Дед вдруг хитро прищурился, Ц он уже того. Тащи сюда.
Что-то мимолетное коснулось обнаженных чувств Донаты, что-то забытое и д
авнее. Неожиданно для себя она кинулась в колючий полог. Тащила на свет ум
ирающего Ладимира и за шорохом, за шумом пыталась лишить себя возможност
и прислушаться к тому, жив ли он еще, или все уже кончено.
Лесной Дед легко поднялся с поваленного дерева и подошел к Донате Ц тра
ва не пригибалась под его весом. Скрюченными пальцами он коснулся Ладими
ра, и тень легла на белое лицо.
Ц Чуть не успели, Ц шевельнулся дед, и у Донаты птицей забилось сердце.
Ц Еще поговорить Ц и спасать некого было бы. А так… раз обещал Ц сделаю.
Долг отдам.
Сгорбленная спина разогнулась. Дед прощально махнул рукой, повернулся и
медленно заковылял прочь.
Полными так и не пролившихся слез глазами Доната смотрела на то, как полы
обтрепанного балахона цепляются за колючие стебли травы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86