Ученый прервался, чтобы отхлебнуть чаю. Джекс слушала, подавшись вперед, не сводя глаз с его лица.
– Даже когда остальной мир сотрясали жестокие войны, в монастыре царил мир. Легенда гласила, что хранителями его были именно обезьяны. Непальцы верили, что, когда обезьяны покинут монастырь, мир воцарится на всей земле. А ты знаешь, что до Чумы люди воевали друг с другом?
Он вновь замолчал, раздумывая, стоит ли попробовать объяснить Джекс, что такое «холодная война». Противостояние наций, гонка вооружений, угрозы и контругрозы, саммиты – все это казалось таким далеким и утратившим смысл даже ему, что же говорить об этой девочке, рожденной уже «После»? Он еще хранил смутную память об опасности, о страхе смерти, как хранил память о книгах, прочитанных в детстве, но вряд ли Джекс пойдет… Поэтому он решил не вдаваться в подробности.
– Понимаешь, мы все боялись погибнуть в войне. Люди поняли, что еще одна война станет последней и победителя в ней не будет, поэтому начали объединяться в разного рода партии, борющиеся за мир. Интернациональное пацифистское движение набирало силу, десятки мелких групп из множества стран объединяли свои усилия. Символом новой веры стала обезьяна. Никто не помнит, как это произошло, кто первый это предложил, но так случилось. Борцы за мир хотели привезти «хранителей» из Непала, зоопарки всех стран мечтали заполучить пару обезьян, дети отдавали карманные деньги на строительство вольеров, музыканты устраивали благотворительные концерты… Казалось, люди готовы жить в мире.
Обезьян привезли в Сан-Франциско, Вашингтон, Москву, Токио, Париж, Лондон… Везде их чествовали как вестников новой жизни, жизни без вражды и ненависти. В нашем городе люди выстраивались в длиннющие очереди, чтобы увидеть животных, мэр объявил день официальным праздником.
Ученый замолчал, воскрешая в памяти надежду и радость, которые витали тогда в воздухе. В тот день он взял отгул на работе и присоединился к толпе. Он, конечно, не верил во все эти легенды, но как же ему хотелось поверить!
– Что было дальше?
Вопрос Джекс вернул его в настоящее.
– Обезьяны и в самом деле принесли мир. Но не так, как мы все ожидали. Началась эпидемия. Люди умирали сотнями, тысячами. Болезнь распространялась…
Он заметил, что сжимает кулаки, и попробовал расслабиться. Воспоминания о том времени всегда будут причинять ему боль. Сначала умерших хоронили по всем правилам. Через несколько дней измученные представители властей приняли решение сжигать трупы. Дым крематориев смешивался с туманом и гулял по опустевшим улицам.
– Мы очень быстро поняли, что Чума попала к нам с обезьянами. Переносили ее блохи. Но все равно было поздно. Людям зараза передавалась воздушно-капельным путем, как обычная простуда. Болезнь не поддавалась лечению. А когда она закончилась, наступил мир. Как же иначе? Воевать стало некому.
Джекс не отрываясь смотрела в окно, за которым две мартышки копошились друг у друга в шерстке.
– Почему же они до сих пор в Городе? Ученый пожал плечами.
– Наверное, кто-то выпустил их из вольеров. В конце концов, они ни в чем не виноваты. Они принесли мир, легенда не обманула. Просто мы ожидали другого, за это и расплачиваемся по сей день.
Девушка кивнула, по-прежнему не отрывая глаз от шустрых животных.
– И все-таки почему они везде ходят за мной?
– Очень любопытные, знаешь ли. Наверное, им интересно, кто ты и что затеваешь.
– Может быть. Может быть, ты прав.

Поговорив с Ученым, Джекс вернулась домой. Сидя в кресле рядом с дверью, она терпеливо дожидалась прихода Дэнни-боя. Солнце уже садилось, и на улицы опустились сумерки. На востоке небо было прозрачно-синим, на нем уже появился туманно-белый серп молодой луны. Воздух наполняло предвкушение наступающей ночи.
Неподалеку, в старой машине, затеяли веселую возню две обезьяны. Стекла были выбиты уже давно, и шустрые зверьки гонялись друг за другом, то выскакивая на улицу, то скрываясь в салоне. Затем та, что покрупнее, принялась лупить невесть откуда взявшейся палкой по капоту машины, а вторая с упоением взялась корчить рожи в боковое зеркало. Джекс лениво усмехнулась. Объяснения Ученого все равно не помогли ей понять этих животных. Они явно наблюдали за ней. Казалось, они знают то, что ей неведомо. Может быть, хотят рассказать, но не могут, а может, хранят тайну и просто дразнятся.
В руках Джекс привычно сжимала стеклянный шар. Время от времени встряхивая его, девушка любовалась золотым дождем над Городом.
Возвращаясь из библиотеки, она навестила Тигра. Он наконец-то снял ее повязку и торжественно объявил, что рука как новенькая. С одной стороны, девушка с радостью освободилась от повязки, стесняющей движения, с другой – со смутной тревогой осознала, что провела здесь уже очень много времени. Может, слишком много?
Джекс вновь вгляделась в миниатюрную копию Города в шаре. Она привела ее сюда, но вряд ли смогла бы удержать. Задача по плечу только оригиналу, самому Городу, чьи улицы она исследовала столько недель. Она не могла уйти. Девушка с удивлением осознавала, что принадлежит Сан-Франциско.
Заслышав звоночек велосипеда Дэнни, девушка поставила шар на обочину и выскочила на тротуар, чтобы встретить друга. Увидев ее, он радостно помахал рукой.
Джекс отвлек громкий и как будто встревоженный визг мартышек. Обернувшись, она успела заметить, как одна из них метнулась к креслу и схватила с земли шар.
– Эй! А ну, поставь на место!
Девушка кинулась к ней, но проворная обезьяна юркнула к стене отеля, по дороге уронив шар. Хрупкое стекло, ударившись об асфальт, рассыпалось на множество осколков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78