Он так и сделал и уже через час получил доказательства того, что Лорел не обманула. Появилась легкость, улучшилось настроение, прояснилось сознание. Прошло несколько дней — лекарство творило чудеса, Эмблер как будто ожил, и теперь ему уже приходилось притворяться: имитировать тяжелую походку, пускать слюни, изображать человека, находящегося под действием прохлорперазина.
Будучи режимным заведением, психиатрическая клиника Пэрриш-Айленда обеспечивалась системами безопасности последнего поколения. Но, как известно, нет такой технологии, которая обладала бы полным иммунитетом против так называемого человеческого фактора. Став спиной к камере наблюдения, Лорел осторожно просунула свою чип-карту под эластичный пояс его брюк.
— Я слышала, сегодня утром будет Код Двенадцать, — прошептала она. Код Двенадцать означал экстренную ситуацию, требующую неотложного перевода пациента в медицинский центр за пределами клиники. Эмблер не стал спрашивать, откуда ей это известно, предположив, что скорее всего кто-то из пациентов пожаловался на боли в груди — ранние симптомы серьезного сердечного заболевания. В случае ухудшения ситуации, появления признаков аритмии больного нужно будет перевозить в отделение интенсивной терапии, то есть эвакуировать с острова. Такое на памяти Эмблера уже случалось — пожилой пациент пострадал от геморрагического инсульта, — и он помнил, как вел себя персонал. Как ни прискорбно, но несчастье больного вело к отступлению от привычного протокола, нарушению нормы, которым можно было бы воспользоваться.
— Слушайте, — прошептала она, — и будьте готовы действовать.
Два часа спустя — Эмблер провел их в полной неподвижности, уставясь остекленелым взглядом в потолок, — громкоговоритель напомнил о себе мелодичным перезвоном, после которого электронный голос провозгласил: «Код Двенадцать, Восточное крыло, палата два». Записанный на пленку голос напоминал голос диктора в пригородных поездах и вагонах метро. Санитары моментально вскочили. Должно быть, тот старикан во второй. У него уже второй инсульт, да? Большинство из них отправились в палату второго этажа. Объявление прозвучало еще несколько раз.
Как и можно было предположить, жертвой сердечного приступа оказался престарелый пациент. Эмблер почувствовал, как на плечо ему легла рука. Тот же самый, что и утром, угрюмый санитар.
— Стандартная процедура. Все возвращаются в свои палаты.
— Что происходит? — едва ворочая языком, спросил Эмблер.
— Вам беспокоиться не о чем. Идите со мной.
Долгий путь закончился у двери камеры. Санитар вставил карточку в ридер, серое пластмассовое устройство на уровне пояса, и дверь открылась.
— Проходите.
— Помогите... — Эмблер сделал пару неловких шагов к порогу и, повернувшись к санитару, показал на фарфоровый ночной горшок.
— О, черт! — недовольно проворчал санитар и, брезгливо поморщившись, вошел в палату.
У тебя только одна попытка. Ошибки быть не должно.
Эмблер сгорбился и слегка согнул ноги, сделав вид, что вот-вот упадет. Когда санитар остановился рядом, он неожиданно и резко выпрямился, ударив своего охранника головой в челюсть. На лице санитара отразились растерянность и паника: накачанный наркотиками, едва таскающий ноги заключенный проявил вдруг бурную активность — что случилось? В следующее мгновение он тяжело рухнул на покрытый виниловой плиткой пол, а Эмблер оказался сверху и уже шарил у него по карманам.
Ошибки быть не должно. Ошибка — непозволительная роскошь.
Забрав у санитара чип-карту и значок-пропуск, Эмблер торопливо переоделся в его серую рубашку и брюки. Размер оказался не совсем тот, но форма все же сидела неплохо и по крайней мере не привлекала внимания. Если только никто не станет присматриваться... Он быстро подвернул штанины, замаскировал внутренний шов. Подтянул брюки, чтобы спрятать ДАПК. Конечно, от пояса стоило бы избавиться, но у него не было на это времени. Оставалось лишь надеяться, что никто ничего не заметит.
Эмблер вставил чип-карту санитара в ридер, открыл дверь и выглянул из палаты. В коридоре никого не было. Объявление Кода Двенадцать означало, что весь вспомогательный персонал обязан прибыть к месту происшествия.
Закрывается ли замок автоматически? Он не мог положиться на случай. Выйдя в коридор, Эмблер вставил карточку уже во внешний ридер, и дверь, щелкнув пару раз, закрылась.
Он метнулся к двери в ближайшем конце коридора.
Дернул за ручку — закрыта. Эмблер снова воспользовался карточкой санитара. Что-то щелкнуло, загудело. И ничего. Дверь не открылась.
Ясно — сюда санитарам вход запрещен.
Теперь он понял, почему Лорел Холланд дала ему свою чип-карту: медсестра могла попасть на этаж через любую дверь.
Логика не подвела — дверь открылась.
Эмблер оказался в узком служебном коридорчике, скупо освещенном флуоресцентной лампой. Оглядевшись, увидел тележку для белья и пробрался к ней. Похоже, уборщик сюда еще не приходил — на полу валялись окурки и целлофановые обертки. Под ногой что-то хрустнуло... смятая банка «Ред булл». Он инстинктивно поднял ее и сунул в задний карман. На всякий случай.
Сколько у него времени? Хватится ли кто-нибудь приписанного к его палате санитара? Речь могла идти о минутах. Как только Код Двенадцать будет отменен, за ним пошлют. Значит, из здания нужно выбираться как можно скорее.
Пальцы нащупали какой-то выступ. Эмблер присмотрелся — крышка люка, через который спускают грязное белье. Он пролез внутрь, слегка расставив ноги и придерживаясь за стены руками. Вопреки опасениям, спускной желоб оказался широким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23