Прежде чем переступить порог и обратиться к застывшему в распахнутых дверях Жан-Люку, капитан Боннар обшарил тревожным взглядом обшарпанную комнатушку.— Жан-Люк, если ты действительно так перепуган, как это кажется, — сухо заметил он, — я бы предложил тебе закрыть дверь.Физиономия капитана была совершенно квадратная, светлые волосы — коротко стрижены, как полагается военному. Взгляд его был ясен и суров, а осанка внушала уверенность, которой перепуганный Жан-Люк просто упивался.Пепельно-бледное лицо юноши мучительно порозовело.— П… простите, капитан. — Он захлопнул дверь.— Попробую. В чем дело? Ты заявил, что едешь в отпуск… в Аркашон, так? Тогда что ты делаешь здесь?— П-прячусь, сударь. Какие-то люди искали меня в гостинице. Непростые люди. Они знали, как меня зовут, где я живу в Париже… все. — Он сбился и сглотнул. — Один из них угрожал портье пистолетом… Я все подслушал! Откуда они знали, что я там буду? Они меня чуть ли не убить собирались, а я даже не знаю — за что? Так что я выскочил на улицу, сел в машину и удрал. Я сидел в укромном месте, слушал радио и как раз думал, как бы мне вернуться за багажом, когда услышал про эту ужасную трагедию в институте. Что… что доктор Шамбор чуть ли не мёртв. Вам об этом ничего не известно? Его нашли?Капитан Боннар печально покачал головой:— Известно, что тем вечером он работал в своей лаборатории допоздна, и с тех пор его никто не видел. Но следователи понимают, что на разбор завала уйдёт самое малое неделя. Сегодня нашли ещё два тела.— Какой ужас! Бедный доктор Шамбор! Он был ко мне так добр. Всегда говорил, что я себя извожу. Я не хотел брать отпуск, но он сумел меня убедить.Капитан со вздохом кивнул снова:— Ты продолжай. Объясни, что, как тебе кажется, нужно было тем людям.Лаборант утёр набежавшие слезы.— Конечно, когда я услышал про институт и доктора Шамбора… тогда все стало понятно. И я опять удрал. И не останавливался, пока не нашёл вот эту мебилирашку. Здесь меня никто не знает, и место нелюдное.— Je comprends Понимаю (фр.).

. Тут-то ты мне и позвонил.— Oui. Я не знал, что ещё делать.Капитан недоуменно покачал головой:— Тебя преследуют, потому что Эмиль Шамбор погиб при взрыве? Почему? Это какая-то бессмыслица… или ты хочешь сказать, что это не случайность?Жан-Люк закивал:— Я ничего собой не представляю, но я был ассистентом великого Эмиля Шамбора! Мне кажется, это его решили взорвать.— Но, господи помилуй, зачем? Кому могло понадобиться его убивать?— Не знаю кому, капитан, но это произошло из-за молекулярного компьютера. Когда я уезжал, он был на девяносто девять процентов уверен, что создал действующую модель. Но вы же его знаете — он такой скрытный. Он не хотел, чтобы даже слух об этом просочился, покуда машина не заработает. Вы же понимаете, насколько важно подобное открытие? Уйма народу готова была бы убить и его, и меня, и кого угодно, чтобы наложить лапы на ДНК-компьютер.Капитан Боннар поморщился:— Мы не нашли никаких следов устройства… но там груда обломков высотой с Монблан. Ты уверен?Лаборант кивнул:— Bien sur Безусловно (фр.).

. Я все время был с ним. Конечно, я мало что понимал в его теории, но… — Юноша вновь оцепенел, скованный ужасом. — Его компьютер уничтожен? Вы не нашли его заметок? Доказательств?— От корпуса остались одни руины, а в центральном институтском компьютере пусто.— Само собой. Доктор Шамбор волновался, что к мейнфрейму слишком легко получить доступ, что его могут взломать. Поэтому все данные он заносил в журнал, а тот запирал в сейфе. Весь проект хранился в этом сейфе!Боннар застонал:— Значит, повторить его достижение мы не сможем.— Не обязательно, — осторожно возразил Жан-Люк.— Что? — Капитан нахмурился. — Что ты хочешь сказать?— Что мы сможем повторить его работу. Построить ДНК-компьютер без него. — Жан-Люк заколебался, явно сражаясь с собственными страхами. — Наверное, поэтому те люди явились за мной в Аркашон.Боннар уставился на него.— У тебя есть копия его журнала?— Нет, мои собственные заметки. Они, конечно, не так полны. Я понимал не все, что он делал, и он запретил и мне, и тому чудаку-американцу делать собственные записи. Но я потихоньку сделал копии всех журналов, по памяти, вплоть до конца прошлой недели — я тогда ушёл в отпуск. Разумеется, журнал профессора был бы гораздо полнее и понятнее, но, думаю, другой специалист в той же области сможет повторить работу профессора или даже улучшить её.— Твои заметки! — возбуждённо повторил Боннар. — Ты взял их с собой в отпуск? Они при тебе?— Да, сударь. — Жан-Люк похлопал саквояж по пухлому боку. — Я не выпускаю их из виду.— Тогда нам нельзя мешкать. Они могли проследить твой путь. В любую минуту они могут ворваться сюда. — Десантник шагнул к окну, выглянул на тёмную улицу. — Подойди-ка. Ты не видишь там тех людей? Или похожих? Мы должны быть уверены, чтобы знать: выходить нам через парадное или чёрным ходом.Жан-Люк шагнул к распахнутому окну, послушно вглядываясь в освещённый неяркими фонарями пейзаж внизу. Трое входили в пивную на берегу, двое — выходили. С полдюжины грузчиков выкатывали одну за другой тяжёлые винные бочки со склада и взгромождали их в открытый кузов грузовика. На тротуаре сидел бездомный и клевал носом.— Нет, сударь, — сознался Жан-Люк, оглядев каждого. — Их я не вижу.Капитан Боннар довольно хмыкнул.— Bon. Тогда поторопимся, прежде чем они двинутся по твоему следу. Хватай чемодан. Мой джип за углом. Пошли.— Merci! — Жан-Люк обернулся, подхватил саквояж и шагнул к двери. Но стоило ему повернуться к десантнику спиной, как Боннар, одной рукой подхватив подушку с кушетки, другой вытащил из кобуры на поясе пистолет — «ле франсэз милитер» с навинченным глушителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22