— Никто не отважится войти сюда. — Надя вышла из кабинета. Она будет охранять дверь, словно огнедышащий дракон.
Оставшись наедине с бесчувственным бизнесменом, Камиль торопливо подошел к стене с каталожными шкафами и отыскал там папку, о которой говорила француженка: «Летучий дракон», Шанхай". Внутри лежали четыре листа бумаги. Два письма из конторы «Тигра» в Басре с обращением к Ю Юнфу, президенту «Летучего дракон», по поводу доставки груза сельскохозяйственных орудий, химикатов, электроники и иных товаров на судне «Доваджер Эмпресс». Оставшиеся два — ответы Файди с инструкциями конторе в Басре о порядке расчетов с поставщиком. Больше в папке ничего не оказалось.
Сердце Камиля забилось от радости. Декларация, которую требовала француженка, либо не существовала вовсе, либо хранилась в Басре. Он задвинул ящик в шкаф и вернулся к пациенту.
Через двадцать минут Файди чуть слышно кашлянул, потом вздохнул. Его веки дрогнули. Камиль подошел к двери кабинета, распахнул ее и улыбнулся девушке, которая в смятении расхаживала снаружи.
— Можете войти, Надя. Он приходит в себя, теперь ему ничто не угрожает.
— Хвала Аллаху!
— Хвала Аллаху, — торжественно повторил Камиль. — Необходимо продолжить исследование пациента, произвести полный осмотр. Позвоните мне в контору, назначьте срок.
Камиль вновь улыбнулся. Его ждали щедрая награда и признательность. Он сообщит француженке, что, если ей нужна декларация, пусть отправляется в Басру. А сам он, разумеется, не может выехать туда, не вызвав подозрений. Все прошло как нельзя лучше, именно так, как он рассчитывал.
Глава 8
Шанхай
В темной гостиной, среди тяжелых старинных, но сохранившихся, как в музее, предметов обстановки, в одиночестве сидела красивая худощавая женщина маленького роста. Она свернулась клубочком в коричневом кожаном кресле. Ее блестящие черные волосы были собраны в простой пучок. В одной руке она держала полупустой бокал для бренди. Рядом с ней на столике из хромированной стали и слоновой кости стояла откупоренная бутылка коньяка «Реми Мартин». Большой кот смотрел на женщину с роскошного дивана, длиной едва ли не в половину огромной гостиной.
Глядя на женщину, можно было подумать, что она не замечает ни Смита, ни кота — вообще ничего. Она смотрела в пространство; на фоне массивной мебели она казалась совсем крошечной.
Смит обвел взглядом комнату, убеждаясь, что женщина действительно одна. Он ничего не увидел и не услышал. В доме царила зловещая тишина. Смит осторожно вошел в гостиную, все еще держа «беретту» двумя руками. Женщина подняла бокал и осушила его одним глотком. Она потянулась к бутылке, вновь наполнила бокал до половины, отставила бутылку и опять воззрилась куда-то вперед. Ее движения казались механическими, словно у робота.
Смит еще приблизился к ней, не издавая шума и по-прежнему держа пистолет наготове.
Внезапно женщина посмотрела прямо на него, и Смит понял, что откуда-то знает ее, где-то видел ее прежде. По крайней мере — ее лицо, китайское платье с высоким воротником, которое она носила, ее повелительный взгляд. Разумеется, он видел ее в фильмах. В китайских лентах. Эта женщина была кинозвездой. Ю Юнфу мог гордиться такой супругой. Впрочем, кем бы ни была эта женщина, сейчас она в упор смотрела на Смита, не обращая внимания на его пистолет.
— Вы американский шпион. — Она говорила по-английски без акцента. Она не спрашивала, а утверждала.
— Вот как?
— Муж предупреждал меня.
— Ю Юнфу здесь?
Женщина отвела глаза и вновь уставилась в пространство:
— Мой муж мертв.
— Мертв? Как он умер? Когда?
Женщина вновь повернулась к нему лицом и сделала то, чего Смит никак не ожидал. Она посмотрела на свои часы.
— Десять-пятнадцать минут назад. Как он умер, спрашиваете? Он мне не сказал. Вероятно, застрелился из пистолета, вроде того, что вы держите в руках. Все мужчины любят оружие, не правда ли?
Ее неестественное спокойствие, равнодушный, лишенный чувств голос обдали Смита холодом, будто порывистый ветер, задувший с ледника.
— Это из-за вас, — продолжала женщина. — Они боялись вас. Ваше появление здесь могло вызвать вопросы, на которые они не хотели отвечать.
— Кто «они»?
Женщина вновь осушила бокал.
— Люди, которые велели моему мужу убить себя. Они сказали, что он должен умереть ради меня и моих детей. Ради семьи. — Она рассмеялась. Ее смех прозвучал резко и внезапно, словно взрыв. Это был жуткий хохот, скорее похожий на лай. В нем не было веселья, только горечь. — Они отняли у него жизнь, чтобы спастись самим. И, заметьте, не от опасности, а от воображаемой опасности. — Она язвительно улыбнулась Смиту. — И вот вы здесь, ищете моего мужа. Точь-в-точь как его предупреждали. Они всегда знают, когда их интересам грозит опасность.
Смит решил сыграть на ее чувствах:
— Если вы хотите отомстить за него, помогите мне разоблачить этих людей. Мне нужен документ, хранившийся у вашего мужа. С его помощью я докажу, что эти люди — международные преступники.
Женщина задумалась. В ее взгляде угадывалась работа мысли. Она присмотрелась к лицу Смита, словно пытаясь понять, не готовит ли он ей западню. Потом она пожала плечами, взяла бутылку, наполнила бокал до краев и отвернулась.
— Наверху, — деревянным голосом произнесла она. — В сейфе, в нашей спальне.
Больше женщина не смотрела на Смита. Она потягивала коньяк, глядя в темную пустоту над головой, словно там таились вопросы, которые она не в силах прочесть.
Смит изумленно смотрел на нее. Что это — спектакль с целью заманить его на второй этаж, где ему устроили западню?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157