Но только если это будет кто-то из американского посольства. Только этом случае.
— Сначала расскажите, как вы узнали, что я разыскиваю фон Тибольтов, — попросил Ноэль после того, как и принесли выпивку.
— Я уже сказал. Я — клерк в министерстве иммиграции. В прошлую пятницу у нас прошел слух, что должен появиться какой-то американец, который будет расспрашивать о немцах фон Тибольтах. Тот, к тому вы обратитесь с этой просьбой, должен был связаться с «policia de administcao». Это наша тайная полиция.
— Я знаю, что это такое. Он назвался переводчиком. Но я хочу знать, почему вам об этом стало известно.
— Фон Тибольты — наши друзья. Очень близкие друзья.
— Где они находятся?
Карарра переглянулся с сестрой. Заговорила девушка.
— Зачем вы их ищете? — спросила она.
— Я же объяснил в министерстве. Ничего особенного. Родственники в Америке оставили им деньги.
Брат и сестра снова переглянулись, и сестра спросила:
— И большая сумма?
— Не знаю, — ответил Холкрофт. — Это дело конфиденциального характера. Я только посредник.
— Кто? — переспросил брат.
— Un tercero, — ответил Ноэль, глядя на девушку. — Почему вы так испугались, когда разговаривали со мной вчера по телефону? Вы оставили мне свой номер, а когда я перезвонил, попросили меня не звонить. Почему?
— Я совершила ошибку. Мой брат сказал, что это была очень серьезная ошибка. Имя, номер телефона — я не должна была вам этого говорить.
— Немцы могут рассердиться, — объяснил Карарра. — Если за нами следят и подслушивают наши телефонные разговоры, они узнают, что мы вам звонили. Тогда нам грозит опасность.
— Но если они ведут за мной наблюдение, то они знают, что вы здесь.
— Мы это обсудили, — продолжала девушка. — Мы приняли решение. Нам нужно рискнуть.
— Рискнуть?
— Немцы презирают нас. Мы ведь, ко всему прочему, португальские евреи, — сказал Карарра.
— Для них это до сих пор так важно?
— Ну конечно! Как я сказал, мы близкие друзья фон Тибольтов. Пожалуй, мне надо выразиться яснее. Иоганн — мой самый близкий друг. Он должен был жениться на моей сестре. Но немцы бы ему этого не позволили.
— Кто же мог воспротивиться?
— Кто угодно. Да еще всадить Иоганну пулю в затылок.
— Боже праведный, да это безумие! — Но это не было безумием, и Холкрофт теперь это понимал. Он уже выступал в роли мишени: выстрелы еще звенели в его ушах.
— Для некоторых немцев подобный брак мог бы стать смертельным оскорблением, — сказал Карарра. — Есть среди них еще такие, кто уверяет, будто фон Тибольты предали Германию. Эти люди и теперь, тридцать лет спустя, продолжают воевать. Семейству фон Тибольт причинили большие неприятности здесь в Бразилии. Они заслуживают лучшего обхождения. Их жизнь и так уже превратилась в сплошную пытку по причинам, которые давным-давно должны быть забыты.
— И вы решили, что я смогу им чем-то помочь? Что же заставило вас сделать такой вывод?
— Потому что могущественные люди попытались преградить вам дорогу. Немцы здесь пользуются огромным влиянием. Тем самым и вы становитесь могущественным и влиятельным, и оттого Графф хочет, чтобы вы держались от фон Тибольтов подальше. Для нас же это означает, что вы не представляете опасности для наших друзей, а раз так, значит, ваши намерения чисты. Вы могущественный американец, который может им помочь.
— Вы сказали: Графф. Это Морис Графф, не так ли? Кто он?
— Отъявленный нацист. Его должны были повесить в Нюрнберге.
— Вы знакомы с Граффом? — спросила девушка, не спуская с Холкрофта глаз.
— Я ездил сегодня к нему — знакомиться. Я сослался на одного своего клиента в Нью-Йорке, который попросил меня осмотреть дом Граффа. Я архитектор. Во время нашего разговора я упомянул имя фон Тибольтов, и Графф рассвирепел. Он начал орать и приказал вышвырнуть меня вон. Когда я уезжал из его имения, на меня спустили свору собак, потом меня стал преследовать охранник Граффа. Он пытался убить меня. Потом, когда я уже был недалеко от города, попытка покушения повторилась. В меня стрелял какой-то человек из окна автомобиля.
— Матерь Божья! — воскликнул Карарра в ужасе.
— Нам не надо было встречаться с ним, — сказала девушка, хватая брата за руку. Но она тут же пристально посмотрела на Холкрофта. — Если, конечно, он не лжет.
Холкрофт понял, что она имеет в виду. Если он намеревается что-то выяснить у брата и сестры, то ему надо убедить их, что он тот человек, за кого себя выдает.
— Я говорю правду. То же самое я только что рассказал атташе посольства Соединенных Штатов. Они должны прислать своего сотрудника, чтобы тот забрал мою машину в качестве вещественного доказательства.
Карарра посмотрели друг на друга, потом оба перевели взгляд на Холкрофта. Они расценили слова Ноэля как доказательство его правоты. И уже не сомневались. Это он прочел у них в глазах.
— Мы верим вам, — сказал Карарра. — Но нам надо спешить.
— Фон Тибольты живы?
— Да, — ответил брат. — Нацисты считают, что они скрываются на юге в горах, в колонии Санта-Катарина. Это старое германское поселение. Там фон Тибольты могли бы, сменив имя, легко скрыться.
— Но они не там...
— Нет... — Карарра явно колебался, все еще не решаясь сказать.
— Скажите мне, где они, — настойчиво попросил Ноэль.
— Вы принесли им добрые вести? — спросила девушка с тревогой в голосе.
— Гораздо лучшие, чем вы можете представить, — ответил Холкрофт. — Скажите!
И снова брат с сестрой переглянулись. Решено! Карарра четко произнес:
— Они в Англии. Как вы знаете, их мать умерла...
— Я ничего не знаю, — поспешно возразил Ноэль.
— Сейчас они носят фамилию Теннисон. Иоганн известен как Джон Теннисон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173