Сосредоточенный взгляд его серых в крапинку глаз ни на минуту не отрывался от лица Холкрофта.
— Вот все, что я знаю, — завершил Ноэль свой рассказ, ощущая себя совершенно опустошенным. Теннисон кивнул:
— Наконец-то мы нашли общий язык, не правда ли? Мы должны были рассказать друг другу, что у каждого на уме. Каждый из нас думал о другом, как о враге, и оба мы ошибались. Теперь нам есть чем заняться.
— Как давно вы знаете о Женеве? — спросил Холк-рофт. — Гретхен сказала мне, будто вы поведали ей о человеке, который придет однажды поговорить о странном договоре.
— О Женеве я знаю с детства. Мама говорила мне, что в этом городе спрятаны огромные деньги, которые должны быть использованы для большого дела — искупления тех страшных злодеяний, что вершились во имя Германии людьми, недостойными зваться истинными немцами. Правда, это все, что мне известно. О подробностях я не знаю.
— Значит, вы не знакомы с Эрихом Кесслером?
— Имя припоминаю, но очень смутно. Я тогда был еще ребенком.
— Кесслер вам понравится.
— Если он такой, каким вы мне его описали, то я уверен, что так оно и будет. Вы сказали, он приедет в Женеву с братом. Разве это дозволяется?
— Да. Я обещал позвонить ему в Берлин и сообщить дату.
— Почему бы вам не подождать до завтра или до послезавтра? Позвоните ему из Сен-Тропе.
— Бомонт?
— Бомонт, — процедил сквозь зубы Теннисон. — Я думаю, нам нужно встретиться с нашим безвольным поросенком. Ему есть что сказать нам. Например, о том, на кого он работает в последнее время. Кто послал его на женевский вокзал? Кто платил ему — или кто его шантажировал — за слежку в Рио-де-Жанейро или в Нью-Йорке? Когда мы узнаем это, нам станет ясно, откуда взялся незнакомец в черной кожаной куртке.
Кто-то еще.
Ноэль взглянул на часы. Почти шесть. Они беседуют с Теннисоном более двух часов, но обсудить еще предстоит массу вопросов.
— Не хотите ли вы отобедать со мной и с вашей сестрой? — предложил Холкрофт.
— Не могу, друг мой. Мы продолжим беседу по пути в Сен-Тропе. А сейчас мне нужно позвонить кое-куда и еще заглянуть в свое досье. Мне нельзя забывать о том, что я журналист. Где вы остановились?
— О отеле «Георг V». Под именем Фреска.
— Я позвоню вам вечером, — сказал Теннисон, протягивая на прощанье руку. — Встретимся завтра.
— До завтра.
— И кстати, если мое благословение для вас что-либо значит, то считайте, что вы его получили.
* * *
Иоганн фон Тибольт стоял у перил террасы, обдуваемый холодным вечерним ветром. Глянув вниз, он увидел, как Холкрофт вышел из подъезда и зашагал по тротуару прочь.
Все оказалось предельно просто. Тщательно продуманная и мастерски исполненная оркестровка лживых измышлений, россыпи благодарностей вперемежку с беспардонными обвинениями и внезапными откровениями достигли своей цели: Холкрофт поверил. Старик из Рио будет поднят по тревоге; Тибольту есть что ему сказать. В архиве лондонского госпиталя скоро появится соответствующая история болезни, даты и записи которой будут полностью соотноситься с трагическим инцидентом, происшедшим пять лет назад на станции метро «Чаринг-Кросс». И если все пойдет по плану, то в вечерних газетах будет опубликовано сообщение еще об одной трагедии. Морской офицер вместе с супругой пропали без вести, выйдя на прогулочном катере в Средиземное море.
Фон Тибольт улыбнулся. Все идет, как было запланировано тридцать лет назад. Теперь даже «Нахрихтендинст» будет не в силах остановить Теннисона. Через пару дней «Нахрихтендинст» кастрируют.
Наступает время Тинаму.
Глава 30
Ноэль стремительно вошел в вестибюль отеля «Георг V». Он горел желанием поскорее добраться в свой номер и увидеться с Хелден. Женева теперь совсем близко. А завтра, когда они встретятся в Сен-Тропе с Бомонтом и выведают у того всю правду, до Женевы и вовсе будет рукой подать.
Холкрофту не терпелось также узнать, звонил ли Буоновентура. Альтина обещала сыну, что будет держать Сэма в курсе всех своих дел. Майлзу известно лишь то, что мать Ноэля вылетела из Мехико в Лиссабон. Почему в Лиссабон? И кто следил за ней?
Холкрофт вновь вспомнил человека в черной кожаной куртке. Его застывший взгляд, готовность принять смерть... Убей меня — на мое место встанет другой; убьешь того — его заменит третий.
Лифт был свободен, и уже через несколько секунд Ноэль был на своем этаже. Двери кабины открылись... и у Холкрофта перехватило дыхание: прямо перед ним стоял тот самый «проклятый» щеголь из Сакрэ-Кер, который обыскивал его при свечах.
— Добрый вечер, мсье, — поздоровался «проклятый».
— Что ты здесь делаешь? Что с Хелден? С ней все в порядке?
— Она может и сама ответить на ваши вопросы.
— Ты тоже можешь! — Холкрофт заломил щеголю руку и развернул его к своим дверям.
— Уберите руки! — возмутился щеголь.
— Уберу — как только об этом попросит Хелден. Пошел! — Ноэль поволок «проклятого» по коридору, добрался до своего номера и постучал в дверь.
Дверь распахнулась через несколько секунд. Хелден стояла в прихожей, держа в руке свернутую газету. Она, конечно, не ожидала увидеть их вдвоем, но Холкрофт заметил, что взгляд ее скорее печальный, нежели удивленный.
— Что случилось? — спросила она.
— Я тоже хотел бы это знать, но он отказывается отвечать. — Ноэль втолкнул щеголя в комнату.
— Ноэль, пожалуйста. Ты же знаешь, он — свой.
— Я хочу знать, почему он здесь.
— Это я ему позвонила. Он всегда должен знать, где я нахожусь. Он сказал, что ему необходимо встретиться со мной. Кажется, он принес нам печальное известие.
— Что такое?
— А вы прочтите газеты, — сказал щеголь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173