– Оператор междугородней. Персональный разговор из Корпус-Кристи для Джонни Фей Баудро, мэм.
Пятисекундное ожидание оказалось короче, чем он предполагал. Она, по-видимому, находилась где-то совсем рядом.
– Алло? Мама, это ты? Что случилось?
Уоррен прервал связь, несколько раз потыкав кнопку “#”, а затем нажав рычаг настенного аппарата в надежде, что ему удалось сымитировать разъединение на телефонной станции.

* * *

Виляющие стройные ноги Мари с их изящными икрами покачивались в прозрачной воде бассейна. Мари разговаривала с двумя женщинами в индейских юбочках. Уоррен поймал ее взгляд, и она, извинившись перед собеседницами, подплыла к нему. Уоррен никогда по-настоящему не замечал, какой красивой она была. В ней больше бросалось в глаза другое: этот ведьминский смех и поток солдатских острот.
– Мне здесь очень нравится, – сказал Уоррен, – но я должен еще кое-куда съездить. Кое о чем позаботиться. Мне следовало сказать тебе об этом раньше. И, возможно, мне понадобится некоторая помощь.
– Мальчик, какой ты таинственный! – воскликнула Мари так, словно она давно уже об этом подозревала, а он вот только признался.
– Мне нужен человек, который мог бы постоять на шухере. И быть моим свидетелем. Но никаких вопросов.
– Только один, мой извращенный друг, если ты не возражаешь. Ты решил ограбить банк?
– Нет, сфотографировать автомобиль.
Мари не стала чинить допрос: она, казалось, предпочитала поэзию неизвестного грубой прозе реальности. Это как нельзя лучше подходило Уоррену. Мари была секретарем в суде Дуайта Бингема, что тоже было важно.
На темной улице, за полквартала от дома, где проходила вечеринка, Уоррен открыл дверцу своего “БМВ”.
– А камера у тебя с собой? – спросила Мари.
– Нет, мне придется… о проклятье! – простонал он. – Этот чертов фотоаппарат остался у Чарм.
Мари быстро дотронулась до его руки кончиками своих холодных пальцев.
– Не переживай! Камера есть у меня. И вспышка. И пленка. Просто заскочим ко мне, я все это прихвачу, а потом поедем туда, куда тебе нужно, и сделаем все, что надо.

* * *

Через полчаса Мари стояла переобутой в сандалии на ремешках и свободное хлопчатобумажное платье с поясом из многоцветного таиландского шелка. Она щелкнула задней крышечкой своего “Пентакса” и заправила свежий ролик “Кодак-200”. Было двадцать минут первого ночи. Уоррен направил машину в сторону Ричмонда.
Мари закрыла глаза и молчала почти до того момента, когда прибыли на место. Уоррен думал, что она спит.
– Хочешь шутку?
Прежде чем он успел ответить, Мари сказала:
– Как ты думаешь, почему у военных на одну мозговую клетку больше, чем у лошадей?
Загадки – это ее конек, догадался Уоррен и ответил, что не знает почему.
– Это для того, чтобы они не прудонили на улицах во время парадов.
Уоррен вежливо засмеялся, затем заметил впереди огни клуба “Экстаз”. Перед зданием клуба свет высоких уличных фонарей прорезал длинные ночные тени на автостоянке. Уоррен поставил “БМВ” в темный угол с наружной стороны стоянки, неподалеку от закусочной. В ярком свете подъездной площадки перед клубом, под красной неоновой надписью, появились несколько силуэтов: черных, словно вырезанных из жести, фигур. Взрыв громкого смеха последовал за раскатами музыки, вырвавшейся из двери в молчание ночи. Затем пневматическая дверь снова захлопнулась. Смех и музыка словно растворились в тишине.
– Этот автомобиль, который ты хочешь сфотографировать…
– Я вижу его.
Уоррен боялся, что “мерседес” окажется припаркованным слишком близко ко входу в клуб. Но машина стояла во втором ряду, где-то седьмой по счету от входной двери. Должно быть, Джонни Фей приехала поздно.
– Ты еще не хочешь объяснить мне, что все это значит? – спросила Мари.
– Откровенно говоря, нет.
Она рассмеялась.
– Что я могу на это сказать? О'кей! Я чем-то могу помочь?
– Покажи мне, как работает эта вспышка, затем сиди тихо и держи включенным мотор.
– Черт побери! Да это как в каком-нибудь старом фильме.
Уоррен машинально улыбнулся, однако сердце его сжалось и неожиданно изменило свой ритм. Он вспомнил те старые фильмы, о которых упомянула Мари, где в подобных сценах с героем обязательно случалось что-нибудь нехорошее.
Уоррен знал, где жила Джонни Фей, хотя никогда не был в ее аппартаментах. Он мог сделать свой снимок и на следующее утро, когда она наверняка еще спала бы. Ну, не наверняка – скорее всего. К тому же, во всех высотных домах имеются закрывающиеся подземные гаражи, так что ему, чтобы проникнуть туда, либо понадобилась бы электронная отмычка, либо пришлось бы каким-то образом найти доступ в гараж через здание. А там, должно быть, имелся служитель. Слишком рискованно. Хотя теперь, среди ночи, как осознал Уоррен, было еще рискованней. Ему ведь нужно было нечто большее, чем просто фотография; может быть, даже проба для химического анализа. Да будь ты поумнее: найми частного специалиста, который и сделает эту работу, посоветовал он себе и заколебался, пронзенный тонкой иглой разума.
– Вы мне нравитесь, мистер Блакборн, – сказала Мари.
– Чем же?
– Я сама пытаюсь это понять. Думаю, что это по большей части химия. Смотри …
Взяв из его рук камеру, Мари установила вспышку на корпусе аппарата.
– Ставишь ее на некотором расстоянии, вот здесь. Когда нажмешь на эту кнопку и появится красный огонек, это будет означать, что все системы включены.
Она проверила, как работает вспышка, и мгновенно блеснул яркий свет.
– Теперь можешь щелкать, только всякий раз следи за тем, чтобы красный огонек зажегся снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134