Нечего будет чувствовать. Не на что смотреть. Повзрослев, Уоррен не перестал ломать над этим голову. Однако ответ не приходил. Уоррен почти что слышал теперь протяжный голос Скута. Но и его больше не будет, и он останется в памяти.
А вот теперь и дело Отта… самая большая удача моей жизни, она исчезла. Исчезла вместе со Скутом Шепардом.
Уоррен допил стакан и налил еще.
Джонни Фей Баудро, по-видимому, придется подыскивать себе нового адвоката. Одного из старых тузов, с огромным опытом и большой пробивной силой, хотя ни первое, ни второе не сможет сравниться с тем, что имел Скут. Шансы на то, что кто-нибудь из этих адвокатов предложит Уоррену ассистировать на процессе, были равны нулю. У всех у них есть свои люди, с которыми они работают. Если бы парни Скута не были заняты имущественной тяжбой, подумал Уоррен, то и Скут никогда не пригласил бы меня на место помощника.
Когда Уоррен еще только начинал адвокатскую практику, он прикрепил над своим письменным столом два написанных от руки плаката с девизами. Один из них гласил:

Никогда не будь излишне самонадеянным.

На другом было написано:

Если ты хорошо подготовлен, то, о чем ты беспокоился, может и не случиться, зато что-то другое случится обязательно.

Со временем эти девизы вылиняли под солнцем, и, в конце концов, Уоррену пришлось скомкать их и бросить в мусорную корзину. Мне следовало вытатуировать это на своих запястьях, подумал он.
Уоррен подождал возвращения Чарм. За всю свою жизнь, чуть ли не с того самого дня, когда мать впервые оставила его одного на школьном дворе, он не чувствовал себя таким одиноким. Он не стал есть, лишь выпил еще водки с тоником и закусил тем, что оставалось на дне банки с соленым арахисом. В полночь, немного захмелевший и со слегка замутненным сознанием, Уоррен отправился в постель. Он уже почти заснул, когда вдруг зазвонил телефон. Уоррен сорвал трубку и сказал: “Чарм, у тебя все нормально?”
Но это была Джонни Фей Баудро. По ее голосу чувствовалось, что она сильно напугана, даже плачет. Уоррен с трудом разбирал ее слова. В конце концов он понял, что она была в клубе и кто-то, слушавший по авторадио последние новости, только что сообщил ей о трагедии.
Уоррен расслышал смех, раздавшийся где-то рядом с Джонни Фей. Голос ее поднялся почти до крика:
– Что же мне теперь делать?!
– Теперь вам следует прежде всего успокоиться, – твердо проговорил он, – а в ближайшие несколько дней подыскать нового адвоката, который поведет ваше дело. Судья даст разрешение на перенос слушанья, и у нового защитника будет куча времени на то, чтобы подготовиться. Все закончится прекрасно. Обстоятельства дела на вашей стороне. Любой приличный адвокат сумеет его выиграть, я вам гарантирую.
– Я хочу мистера Шепарда! – воскликнула Джонни Фей.
– Это будет несколько проблематично, – сказал Уоррен.
– Могу я встретиться с вами? Могу я с вами поговорить? Мне нужен ваш совет.
– Да, конечно.
– Я имею в виду сейчас.
– Я буду в клубе через двадцать минут.

11

В садовом ресторанчике, неподалеку от здания суда, Уоррен сидел за ленчем с судьей Дуайтом Бингемом. Легкий бриз, блуждавший посреди летнего зноя, доносил до их ноздрей ароматы собачьего шиповника и звездного жасмина. Уоррен вернулся из клуба “Экстаз” в три часа утра и уже в половине седьмого снова был на ногах. Он поехал в свой офис, где пробежал глазами материалы папки “Баудро” и внимательно перелистал книги по законодательству, затем в восемь часов позвонил в суд, всего лишь за несколько минут до того, как судья начал слушанье очередного дела.
Бингем поднес ко рту вилку с нанизанным на нее кусочком поджаренной зубатки. Он родился на плантации близ города Тексарканы и десять лет проработал бейлифом Бейлиф – судебный пристав, помощник шерифа.

, прежде чем сумел закончить школу юристов. Это был долгий путь, и судья немало на нем повидал.
– Я переживаю за тебя, юный Уоррен. Боб Альтшулер чертовски хороший обвинитель. В ноябре он баллотируется на пост судьи. Это большое дело, и, может быть, оно у него последнее. Он будет драться отчаянно, чтобы его выиграть.
– Я буду делать то же самое, – решительно заявил Уоррен.
– Если ты проиграешь, то будешь выглядеть плоховато. Особенно после той истории с аффидевитом, которая произошла между тобой и Лу Паркер.
– Это все быльем поросло, – сказал Уоррен.
Однако он понимал, что это не так. Он заказал рыбный салат “Креол”, но аппетита не было. Тем не менее, Уоррен сосредоточенно ковырялся в тарелке, притворяясь, что увлечен едой.
– Я сумею справиться с этим делом, – наконец сказал он. – Мы со Скутом встречались три или четыре раза по этому поводу, и у меня имеется полная копия дела. Я проведу защиту по тому самому пути, которым собирался идти Скут. Видите ли, судья, миз Баудро считает, что ей нужен я.
Вот ведь что важно. Уоррен не спрашивал ее. Не оказывал на нее давления. Прошлой ночью в клубе “Экстаз” она как минимум четыре раза сказала: “Не представляю, что теперь делать”. И Уоррен каждый раз неизменно повторял, что ей не стоит принимать поспешных решений. Она могла бы, например, поспрашивать в городе – какой-нибудь адвокат обязательно взялся бы за ее дело. Это дело выигрышное, как подчеркнул он. От нее требовалась лишь дача правдивых показаний. Только глупец мог бы проиграть такой процесс.
– Вы верите в меня? – спросила Джонни Фей.
Верил ли он в нее? Что за странная манера выражаться!
– В том случае, если вы рассказали Скуту правду, – осторожно ответил Уоррен, – и будете говорить правду тому, кого изберете в качестве вашего нового адвоката, я верю в возможность удачной защиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134