– Я знаю прижившегося в России француза, он является дальним родственником того кардинала, – пояснил господин. – Когда до меня дошли слухи об этой вещи, я решил попытать счастья и, если повезет, помочь другу вернуть раритет на родину.
– Вы пользуетесь старыми слухами, – развела руками девушка. – У нас есть сведения, что кардинальская цепь давно заняла свое законное место в сокровищнице их святейшеств.
– По выговору вы парижанка и наверняка обладаете более подробной информацией, – в знак согласия кивнул незнакомец. – Но дело в том, что передаваемый по наследству раритет видели не больше месяца назад, по идее, все это время вы должны были находиться в пути, следовательно, быть не в курсе событий. Или, наоборот, полностью в курсе.
– Вы тоже неплохо говорите по-французски, – пропустив мимо ушей последнее предположение, прищурилась Софи.
Дарган недовольно дернул плечом, затянувшийся разговор начал его беспокоить.
– Я много лет прожил во Франции в качестве представителя одной торговой фирмы, – покосившись на казака, покрутил трость между коленей господин в цилиндре. – Мадемуазель, если позволите, последний вопрос, и на этом беседу мы закончим.
– Ради бога.
– На вашей ручке и на руке вашего спутника красуются перстни очень редкой работы. Они стоят больших денег.
– Здесь торг неуместен, – Софи гордо вскинула подбородок. – Этими перстнями нас благословили на супружескую жизнь две царственные особы – король Франции и император Российской империи.
– Не может бы-ыть! – откачнулся назад собеседник, достав носовой платок, он промокнул выступивший на лбу пот. – Прошу прощения, господа, тогда я просто ошибся, считайте все вопросы исчерпанными.
Дарган встал, жена последовала за ним. Когда они отдалились на приличное расстояние, женщина обернулась, насмешливо сморщила носик.
– И все-таки, кто вы на самом деле, месье? – с интересом спросила она.
– Увы, сказать этого я не могу. Догадайтесь сами, – притрагиваясь к цилиндру, негромко ответил незнакомец.
Девушка перевела Даргану смысл разговора и ответ этого господина на последний вопрос. Она ожидала, что муж встревожится, но он с облегчением перевел дыхание.
Казак подумал о том, что теперь можно будет ехать, ни от кого не прячась и никого не опасаясь.

Глава девятая

Москва открылась перед глазами путешественников заново отстроенными кирпичными домами Калужской заставы. Копыта лошадей звонко зацокали по булыжной мостовой, ведущей к центру города. По бокам замелькали дровяные и угольные склады, лавочки, шинки, разгульные базары с краснощекими тетками и крепколобыми мужиками. В Европе такого не увидишь, там всю экзотику подобного рода давно причесали и упрятали в рамки цивилизации. А здесь за всадниками вдогонку бросились мальчишки – разносчики булочек и пирожков, морса и студеного кваса, наперебой предлагая свой товар.
Кругом поднималось в небо множество золоченых куполов с православными крестами, жизнь в церквях бурлила столь же активно, как и на тех же базарах. Наконец взору приезжих представился центр Москвы с хоромами богатеев, построенными весьма вычурно, с башенками, колоннами и портиками. Софи, во все глаза смотревшая по сторонам, отметила, что зодчие не соблюдали никакого порядка при застройке, они любили разные архитектурные стили, больше склоняясь к классическому. Кое-где виднелись черные останки строений, не отремонтированных пока после пожара 1812 года, или открывался вдруг фундамент, обложенный строительными материалами.
Проехав по Малой Бронной, Дарган свернул на Тверскую, на которую выходил окнами известный всему городу аристократический Английский клуб, обогнув церковь с голубыми маковками, выскочил на просторную площадь. Кони прядали ушами, почуяв скорый отдых, Софи продвинулась вперед и замерла как вкопанная. Взор ее притянула высокая белокаменная стена с рядом башен, в ворота которых устремлялись экипажи и всадники на поджарых рысаках. Золотые двуглавые орлы оседлали едва ли не все шпили, возвышающиеся над крепостью, они будто парили в воздухе, создавая впечатление имперской незыблемости. За стеной сверкал золотом на солнце сонм церковных куполов. Слева возвышался краснокирпичный приземистый собор о многих разноцветных головах со звездами в них, с золотыми крестами, справа вздымал в небо осанистые надстройки высокий дворец. Основательность в сочетании с неевропейским стилем заставили женщину подобраться, она вдруг ощутила не упорядоченную силу, а первобытную мощь, волнами прущую от этой площади.
– Месье д'Арган, мы где? – с придыханием спросила она.
– На Красную площадь въехали, – отозвался казак, который уже бывал здесь, когда армия оставляла Москву. – Перед тобой тот самый кремль, на который ты хотела посмотреть.
– Ви, монумент!… А это?… – спутница указала на церковь.
– Собор Василия Блаженного. Был такой святой человек во времена царя Ивана Грозного. Правда, сам собор поставлен в честь взятия Казани.
– Что есть Казан?!
– Татарский город. Русь двести пятьдесят лет жила под татаро-монгольским игом. Тебе, Софьюшка, не понять, хотя и вас римляне тоже изрядно потоптали.
– Потоптали, – согласилась женщина, хотя и не совсем поняла значение этого слова, как и всего предложения.
– А из тех ворот выезжает император, когда бывает в Москве, – Дарган показал на Спасскую башню. – У нас, милая, все не как у людей. У вас один Париж, а у нас даже столиц две – Санкт-Петербург и Москва. Северная столица – точная копия европейских городов, вся из ванзейских дворцов, поэтому она предназначена для Европы, а Москва – для исконной России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117