Он снял с кабардинца седло, перебросил его на свободного гнедого жеребца, затянул под брюхом подпругу, то же самое проделал с дончаком, заставив спутницу пересесть на свежую лошадь.
– Чем дальше мы отъедем от Парижа, тем лучше для нас, – объяснил он жене свои действия. – Выедем за окраину и снова пойдем в намет. Думаю, это кардинальские знаки отличия в погоню за нами припустились. Не зря ты тогда всполошилась.
– Кардиналь? – приподняла брови спутница.
– Цепь кардинальская, которая с медальоном, помнишь? – показал на шею Дарган. – Если бы не она, никто бы по нашим следам не шастал.
– Ви, кардиналь, – оглянувшись назад, задумчиво произнесла Софи, вспоминая и племянника богатого Ростиньяка, смышленого маленького Буало, и своего дядю, мэра городка, господина Месмезона. – Ви, месье д'Арган, лес кардиналь, – повторила она.
– И ты поняла, Софьюшка, но теперь той цепочки нет, а с казака взятки гладки.

Сразу за окраиной селения Дарган свернул с большака на проселочную дорогу и снова пустил коней в стремительный галоп. Он не знал, сколько верст осталось до пограничных столбов, но торопился пересечь разделительную черту поскорее. Рядом с рослым жеребцом разбойников бежали налегке кабардинец с дончаком, мыльная пена исполосовала их бока, сделав похожими на зебр – чудных зверей, завезенных из Африки и виденных казаком в парижском зоопарке. Чуть позади вела за собой еще одну лошадь Софи, на ходу утолявшая жажду виноградным вином из деревянной баклажки. Свою емкость Дарган успел опустошить.
Солнце клонилось к закату, его лучи теперь не так обжигали кожу, они уже не упирались в лоб, а потоками бежали вдоль линии горизонта, делая тени многократно длиннее. Казаку показалось вдруг, что одно из таких темных пятен легко скользит сбоку, держа курс на пересечение с проселком, по которому они скакали. Дарган приставил к папахе ладонь. В той стороне пролегала основная дорога, по которой и в самом деле наметом мчался отряд всадников. Натянув поводья, хорунжий пристально вгляделся в живой комок. Сердце его екнуло, он рассмотрел высокие головные уборы гусар и сверкающие над ними наконечники пик. В голове Даргана пронеслась мысль, что часовой у стены постоялого двора проспался-таки и успел доложить по инстанции об одиноком терском казаке с подружкой и запасными лошадьми. Сами кубанцы бросаться в погоню постеснялись, негоже казакам ловить казака, но передали это задание отряду доблестных гусар. Еще через мгновение эта мысль подтвердилась донесшимся издалека ружейным выстрелом, он прозвучал как предупреждение.
– A-a, господа гусары! – Дарган закружил гнедого жеребца на месте, выхватил из-за голенища нагайку. – Не успеем, вперехлест идут. Где эта граница с Германией?
– Там, – показала рукой вперед жена.
Видно было, что она собралась в единый комок нервов, готовый взорваться выплеском энергии.
– Там, месье д'Арган, – повторила Софи.
– За мной, Софьюшка, отцу и сыну!
Казалось, жеребец решил выпрыгнуть из седла, с таким остервенением рванулся он навстречу пространству, за ним сорвались остальные лошади. Кони понеслись по равнине, расстояние ложилось под копыта, словно они отбрасывали его назад.
Видневшаяся впереди стена деревьев рябила перед глазами, грозя преградить дорогу. Дарган рванул жеребца за уздечку, направляя его в узкую просеку, и тут же, вначале просеки, поднял на дыбы. Выхватив шашку, он срубил за успевшими проскочить животными несколько молодых тополей, отступив саженей двадцать, протянул поперек узкой тропы веревку, замотав ее концы у основания стволов, и вновь вырвался вперед, увлекая маленький отряд за собой. Они неслись по просеке до тех пор, пока сзади не раздались громкие крики вперемежку с ружейной пальбой и отчаянной руганью. Затор сделал свое дело, Дарган вздохнул, убавил бег коня и оглянулся на спутницу. Как всегда, на ее лице присутствовала лишь радостная улыбка. Прижав ладонь к губам, жена послала ему воздушный поцелуй. Он усмехнулся, засунул нагайку за голенище сапога. Через некоторое время издалека донесся еще один вопль, это сработала веревка, натянутая на нужной высоте.

Впереди замаячил просвет между деревьями, подсвеченный последними лучами солнца, за которым простерлось новое открытое пространство. Выскочив из лесу, Дарган по инерции проскакал немного по прямой, потом остановился, стараясь получше сориентироваться. Он не сомневался в том, что они двигались в правильном направлении, память подсказывала, что где-то невдалеке должны торчать полосатые столбы с немецкими буквами на перекладинах. Он запомнил их еще с того времени, когда вместе с казачьим соединением переходил границу Франции, проигрывающей войну.
Вдруг казак заметил, что прямо к ним направляется наряд верховых в чудных шлемах с блестящими набалдашниками, с ружьями за спиной. Сытые лошади с широкими грудями резво перебирали мохнатыми ногами, а сбоку от наряда, ближе к лесу, из земли торчали те самые полосатые столбы. Значит, в пылу скачки они не заметили, как влетели на чужую территорию.
– Хоть назад возвращайся, – произнес Дарган. – Из огня да в полымя.
Спутница за его спиной что-то негромко сказала и встала рядом. Между тем конники подъехали на расстояние в несколько шагов и сняли с плеч ружья.
– Хальт, – крикнул один из них, и тут же щелкнули взводимые курки.
Капрал выдвинулся вперед и нагловато осмотрел нарушителей границы. Вид заросшего черной щетиной воина в папахе, в черкеске и с кинжалом за поясом его заметно настораживал. Он задержал долгий взгляд на женщине и вдруг улыбнулся широкой улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117