Стены были из серого бетона без традиционных балкончиков и напоминали пеналы.
– Хотя бы пригодились, – отозвался я.
Мы миновали Нотр-Дам, и я заметил, что на площади прогуливалось множество народу. Полицейские в форме куда-то исчезли, и я догадался, что с наступлением темноты на дежурство выходили агенты в штатском. И тем не менее по внешнему виду Сайгона никто бы не сказал, что это город в полицейском государстве. Наоборот, складывалось впечатление, что все здесь только и делали, что нарушали какие-нибудь законы – пьянствовали в общественных местах, занимались проституцией, спали в переулках, бегали по мостовой, курили марихуану и творили многое другое, чего я не видел.
С одной стороны, южные вьетнамцы были в собственной стране гражданами второго сорта: ими, словно завоеванным народом, правили коммунистические аппаратчики с севера и эксплуатировали азиатские и американские капиталисты. Но с другой – они выглядели свободнее и счастливее, чем коммунисты вроде полковника Манга или капиталисты вроде госпожи Уэбер.
Мы оказались в северном конце улицы Донгхой, но мне почудилось, что выехали на Таймс-сквер или Пиккадилли-серкус. Яркое освещение и масса людей – пешеходы, велорикши, велосипедисты и мотоциклисты, – все направлялись на юг, к реке.
Фасады построенных во французском стиле домов пестрели неоновой рекламой: «Доброе утро, Вьетнам!», «Голубой лед», «Рикша-бар». Тут же располагались супердорогие французские и азиатские ресторанчики и гранд-отели из другой эпохи. Я узнал «Континенталь», где во время войны селились журналисты и сочиняли в баре свои корреспонденции.
Метаморфоза от рю Катине к улицам Тудо и Донгхой не завершилась. Казалось, что все три продолжали сосуществовать в одной. Я помнил Тудо, видел старые здания и думал, что что-то узнавал. Но прошло слишком много времени, и все названия изменились.
– Здесь есть такое место, которое называется «Синяя птица»? Или «Бабочка»? – спросил я у Сьюзан, стараясь перекричать шум.
Она покачала головой:
– Никогда о таких не слышала. – И добавила: – В семьдесят пятом коммунисты здесь все прикрыли.
– Ребята не любят развлекаться.
– Совсем не любят. В восьмидесятые годы кое-что стало снова открываться. А в девяносто третьем коммунистов допекли бары и салоны караоке. Они прошлись по городу рейдом и снова все придушили. Кое-кому разрешили открыться, но с условием, что все названия будут на вьетнамском и – никакой нелегальщины. Но постепенно все начало возвращаться на круги своя, но ярче, больше и опять с иностранными именами. Думаю, на этот раз навсегда. Хотя как знать. Здешние власти непредсказуемы. Никакого уважения к частной собственности и бизнесу.
– Могут в одночасье вышвырнуть вас вон, – заметил я.
– Возможно.
– И куда же вы тогда денетесь?
– А я запаслась книгой «Самые плохие в мире места для жизни», – рассмеялась она.
Я старался разглядеть узенькую улочку, которая вела к тупику, где некогда жила моя подружка. Она находилась по левой стороне по пути к реке. Но ничего подобного не видел.
– И вы здесь живете? – спросил я Сьюзан.
– Да, – откликнулась она. – Но пять вечеров в неделю здесь намного спокойнее. И я на пятом этаже, ближе к реке. Я вам покажу.
Толпы на улице состояли в основном из молодежи: ребята и девчонки в майках и джинсах. Мальчишки окликали подружек, а те держались вместе. Впереди показался конец улицы Донгхой и луна над рекой Сайгон.
– А вот и мой дом, – кивнула мне Сьюзан.
Слева, на последнем углу перед набережной, возвышалось величественное здание старинной французской архитектуры. На первом этаже – тайский ресторан, рядом отель «Лотос», как сообщила мне Сьюзан, бывший «Мирамар», который я помнил по 72-му году.
– Верхний этаж, угловая квартира с видом на реку, – сказала она.
Это прозвучало как объявление о продаже недвижимости в «Вашингтон пост». Я посмотрел на окна угловой квартиры и заметил в них свет.
– Там кто-то есть.
– Экономка, – ответила Сьюзан.
– Понятно, – хмыкнул я. – Вижу, угловые помещения вам по душе.
Велорикши свернули к реке. С посеребренной луной поверхности воды дул приятный ветерок и отдавал бог знает чем, но если зажать нос, все было очень красиво. По берегам царила темнота – такими я их помнил во время войны. И ни одного моста.
– Все такая же дикость, – заметил я Сьюзан.
– Там тысячи акров цветочных плантаций – орхидеи и всякие экзотические растения. Каждый раз, когда я засыпаю, я брежу о дочерних компаниях и супермаркетах, а просыпаясь, выглядываю в окно, и там все в цветах – цвет частной собственности.
Я посмотрел на нее и, догадавшись, что она меня разыгрывала, улыбнулся, давая понять, что ей это удалось.
Велорикши миновали небольшой квартал и свернули на север, на улицу Нгуенхюэ, которая вела к «Рексу» и шла параллельно Донгхой. И хотя казалась шире, тоже была забита людьми и транспортом.
– Круг по часовой стрелке, – объяснили Сьюзан. – К реке по Донгхой, по реке и обратно по Нгуенхюэ на Лелой. И снова на Донгхой. Парад на всю ночь.
– Хотите сказать, что я все это услышу из своего номера?
– Только до рассвета. А потом все стихнет – минут на десять, до часа пик.
– Так это вы выбрали для меня «Рекс»?
– Я. Потому что он ближе всего от моего дома.
– Понятно.
– И еще мне нравится ресторан на крыше. И нравится танцевать.
Мы свернули на Лелой и поехали на восток.
– Молодежь называет этот круг «чай лонг ронг» – жить по-быстрому, – продолжала Сьюзан.
– Мы ни разу не превысили скорость пешехода.
– Не я придумываю названия. Я только перевожу. Это словно круиз – жизнь на быстрой тропе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236