— с раздражением прервал Уэста Торп. — А вот само заключение мне увидеть не удалось. Может, ты его видел? Может, Энн имела к нему доступ? Ведь ты же встречался с ней в Вашингтоне, хотя и накоротке, двадцать девятого апреля. И она наверняка рассказала тебе о содержании этого документа в перерыве между вашими страстными объятиями. Так что же она сказала?
Уэст молчал.
Торп протянул руку к реостату.
— Задержка в ответе означает, что человек собирается солгать. Три секунды, две, одна…
— Подожди! — хрипло выдохнул Уэст. — Она сказала, что… они испытывали блокираторы большой мощности… Это как пробки в электросети… По-видимому, они хотят защитить свои электрические сети и электронное оборудование от мощных электрических возмущений… Чтобы не допустить каких бы то ни было перерывов в радиообмене с Москвой…
Торп некоторое время внимательно вглядывался в стрелки приборов. Наконец он сказал:
— Судя по всему, ты до сих пор говорил правду. Но в этом деле есть ведь еще что-то, разве не так? Иначе мои друзья в Глен-Коуве не нервничали бы. Что еще тебе известно?
— Ничего.
Торп резко повернул ручку реостата. Тело Уэста выгнулось над столом дугой, рот у него конвульсивно открылся в беззвучном стоне, пульс резко упал.
Торп вернул ручку в прежнее положение.
Уэст бессильно упал на стол. Мышцы у него подергивались, кожа сильно побледнела и стала сухой, глаза закатились, и видны были только белки.
— Я абсолютно уверен, что этот эксперимент в Глен-Коуве имеет какое-то отношение к схеме «Удар» — этим названием русские определяют свой план по уничтожению Америки, или, как они выражаются, по обеспечению мира во всем мире… Ник?
Лицо у Уэста посерело, дыхание стало прерывистым. Торп посмотрел на экран кардиографа.
— О, черт!
Он быстро встал, взял со столика с инструментом шприц и точным движением вонзил иглу в плечо Уэста.
— Ну вот. Это должно вернуть тебя на грешную землю. — В течение нескольких минут Торп озабоченно смотрел на экран кардиографа. — Надеюсь, твое куриное сердечко все же не остановится. И давай без этих конвульсий, Уэст! Ты слышишь меня?
Уэст медленно кивнул.
— Хорошо. Ты готов продолжить разговор?
Николас отрицательно повел головой.
— Ты… ты… чуть… не убил меня…
— «Чуть» в данном случае не считается. Кстати, выходная мощность этого аппарата недостаточна для того, чтобы убить человека. Я говорю это потому, что знаю. Однажды я пытался проделать такой эксперимент. Не волнуйся. Когда придет время, ты умрешь от пули. Это я тебе обещаю.
— Сейчас. Я хочу умереть сейчас…
— О нет. Ты просто трус. — Торп вновь сел на табурет. — Хорошо. Я буду говорить, а ты слушай. — Он потрогал рычажки на полиграфе. — Подумай над следующими моими заявлениями. Первое. Москва опасается, что частично ее планы могли быть раскрыты. Одной из возможных причин утечки информации является применение АНБ современных средств электронной разведки. Ты должен рассказать мне все о том, что Энн говорила тебе по этому поводу.
— Энн… не… погибла… Ты бы не… допустил этого… Ты бы… похитил ее…
— Да, мы пытались сделать это. Но она погибла. Самоубийство. Плохая работа. Исполнители отправятся в Сибирь.
— Это… тебя надо… в Сибирь.
— Заткнись, Ник! Другая возможная причина — использование Центральным разведывательным управлением своих агентурных методов. Кстати, в настоящее время, благодаря твоему личному кодовому сигналу, мой компьютер просматривает файлы Лэнгли на предмет поиска в них каких-либо данных или фамилий, способных послужить доказательством наличия в ЦРУ подозрений относительно операции «Удар». Компьютер найдет что-нибудь в этих файлах?
— Да… Там много… Много всего о тебе… — с хрипом выдавил из себя Уэст.
— Да, мой друг. Я с интересом ищу и это. Если мои поиски увенчаются успехом, я вскорости позволю себе весьма продолжительный отпуск.
— Ты… как я… Ты слишком много знаешь… У тебя нет друзей… Тебе негде спрятаться.
Торп рассмеялся:
— Ну, на худой конец, у меня всегда есть в запасе Китай. Однако вернемся к нашим делам. Еще одна причина для беспокойства у русских — возня организации ветеранов, сгруппировавшихся вокруг О'Брайена. Эти ребята что-то нащупали. Их пытались навести на арабский след, подбросить им идею о том, что некие арабские террористы планируют уничтожить Уолл-стрит с помощью небольшого атомного взрыва. Неплохая задумка, хотя и не слишком оригинальная. — Торп потянулся. — Ты знаешь, у меня, как и у тебя, что-то побаливают мышцы. Да. Так вот, Ник. Я не думаю, что О'Брайен и его люди купились на эту идею. Вряд ли ее восприняли всерьез и в моей конторе. Что же касается русских, то ты, наверное, слышал, что исторически они очень любят число «три» — Святая Троица, тройка лошадей, революционная тройка, и так далее.
Уэст пристально смотрел на Торпа. Он старался отогнать физическую боль и привести свои мысли в порядок. Так же как Торп недооценивал его из-за его физической слабости, он, Уэст, видимо, недооценивал способности физически сильного Торпа к логическому анализу.
— Так вот, Николас. — Торп хрустнул костяшками пальцев и посмотрел вниз на Уэста. — Русские разработали три независимых друг от друга плана по уничтожению или, по крайней мере, обескровливанию Америки. Первый — это ядерный удар по финансовому сердцу страны. Второй — получение единовременного доступа ко всем американским компьютерам — и гражданским, и военным — с целью разрушения их банков памяти, порчи или перекачки всей содержащейся в них информации. — Торп задумчиво потер подбородок и продолжал: — Но мы с тобой, Ник, нащупали и третий план, который, как я полагаю, является наиболее реальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174