ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Все это дело сфабриковано, это не что иное, как проявление личной мести в отношении моего клиента и попытка посеять рознь между...
— Рознь между кем? — не отставала миссис Прилипала.
И так далее.
Фрэнк сидел молча, но чувствовалось, что ему было очень не по душе оттого, что этот репортаж смотрят в Маленькой Италии, в Маленькой Колумбии, в Маленькой Ямайке, в Чайнатауне и в прочих районах, где живут хорошо вооруженные люди с большими кулаками, которых одержимость жаждой мести может толкнуть на то, что в официальных сообщениях называется убийствами, связанными с наркобизнесом.
Я снова взглянул на экран. Картинка, изображающая колонны здания суда, исчезла, и вместо нее возник серый фон какого-то строения или забора. На этом фоне стояла миссис Альварес, которая, видимо, успела переодеться после нашего свидания на Манхэттене, сменив свой утренний строгий костюм на вызывающе яркое красное платье. Возле рта она держала удлиненный фаллический символ в виде микрофона. Но взяла ли она его в рот? Нет. Вместо этого она заговорила:
— Итак, мы находимся в Стенхоп Холле. Вернее, у его ограды и ворот. Прямо здесь, за воротами вы видите домик сторожей, обитательница которого только что пыталась прогнать нас отсюда.
Забавно, но я не сразу узнал это место. В мире телевизионных образов возникает какое-то искажение пространства. Люди или места, хорошо знакомые вам, вдруг словно сжимаются и теряют прежний облик. Но тем не менее пришлось признать, что на экране действительно был Стенхоп Холл.
— Отсюда вы не можете видеть дом из пятидесяти комнат, но именно там проживают Джон Уитмен Саттер и Сюзанна Стенхоп Саттер, — сообщила нам Дженни Альварес после короткой лекции об истории усадьбы.
Она, конечно, ошибалась. Сюзанна действительно когда-то жила в этом доме, но это было давно. Надо написать об этом миссис Альварес.
Дженни Альварес продолжала говорить о «голубой крови», о высшем обществе, о родственниках Сюзанны и о прочей чепухе, а затем подошла к главной мысли своего рассказа.
— Что же заставило Джона Саттера, уважаемого и удачливого адвоката из известной на Уолл-стрит конторы «Перкинс, Перкинс, Саттер и Рейнольдс», заслуженно пользующегося прекрасной репутацией у своих влиятельных друзей и клиентов, защищать Фрэнка Епископа Белларозу по делу в обвинении его в убийстве? Какие отношения существуют между этими двумя людьми, между этими двумя семьями? Действительно ли Джон Саттер видел Фрэнка Белларозу утром четырнадцатого января, то есть как раз в тот день, когда Хуан Карранца, как следует из обвинительного заключения, был убит в Нью-Джерси? Это ли является мотивом того, что Джон Саттер взялся за это дело? Или тут кроются какие-то иные причины?
Да, тут есть еще кое-что, миссис Прилипала.
— Зачем они льют на тебя все это дерьмо, советник?
— Наверное, потому что я принял на себя огонь прессы.
— Да?
— Шучу.
Миссис Альварес не унималась. Откуда она взяла все это дерьмо, было ясно — от мистера Манкузо или от мистера Феррагамо. Это называется расплатой. «Вот тебе за это, Саттер». Спасибо, ребята.
— Слушай, — шутя, сказал Беллароза. — Кто сегодня герой дня? Ты или я? Я и не знал, что ты так знаменит. Я встал и пошел в мою спальню.
— Куда ты?
— В сортир.
— Не можешь потерпеть? Пропустишь же самое интересное.
— Там пропускать нечего. — Я прошел через спальню в ванную. Снял с себя пиджак и вымыл руки и лицо. — О Боже... — Все-таки, кроме своих собственных причин моего присутствия здесь, существует и факт явной невиновности Фрэнка Белларозы в убийстве Хуана Карранцы. — Не виновен, — сказал я громко. — Не виновен. — Я посмотрел в зеркало и попытался честно взглянуть в глаза самому себе. — Ты весь в дерьме, Саттер. Да, на этот раз ты вывозился в дерьме с головы до ног, парень с Золотого Берега. Ну, признайся же хотя бы самому себе, что это так.
— Нет, — ответил я сам себе. — Я делал только то, что считал нужным. Это называется приобретением опыта, Джон. Приобретением ценного опыта. Все прекрасно.
— Посмотрим, что ты скажешь через недельку-другую.
Я единственный человек, который может переубедить себя самого с помощью весомых аргументов, поэтому я отвернулся от зеркала, прежде чем будут сказаны слова, о которых я потом пожалею.
Я сбросил с себя одежду на пол и встал под душ. О, это было великолепно. В жизни есть три самые ценные вещи: бифштекс, душ и секс. Я долго стоял, позволив воде потоками струиться по моему телу.
К завтрашнему утру об этой истории раструбят все газеты. «Дэйли ньюс», основная газета, рупор мафии, вынесет ее на первую полосу. Так же поступит «Пост». «Ю-эс-эй тудей» тоже уделит этой истории немало внимания, а «Уолл-стрит джорнэл», хотя и не увидит в ней ничего сенсационного, все-таки упомянет о ней. Я боялся только одного: вдруг они решат, что главный герой этой истории не Фрэнк Беллароза, а Джон Саттср из фирмы «Перкинс, Перкинс, Саттер и Рейнольдс». Тем самым они уничтожат меня начисто. Горе мне!
И к завтрашнему утру все обитатели Лэттингтона, Локаст-Вэлли и других районов Золотого Берега, даже те, кто пропустил передачи радио, двенадцати каналов телевидения и сообщения центральных газет, прочтут о своем земляке в выпуске «Ньюсдей» — местной газете Лонг-Айленда. Я даже представил этот заголовок: «УМНИК С ЗОЛОТОГО БЕРЕГА ПО УШИ В ДЕРЬМЕ». Возможно, они придумают что-нибудь и похлеще. Но левоцентристская «Ньюсдей» в почти чисто республиканском округе ни за что не откажет себе в удовольствии отыграться на отпрыске из благородного семейства, попавшем в передрягу. Уж они-то попляшут на моих костях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
— Рознь между кем? — не отставала миссис Прилипала.
И так далее.
Фрэнк сидел молча, но чувствовалось, что ему было очень не по душе оттого, что этот репортаж смотрят в Маленькой Италии, в Маленькой Колумбии, в Маленькой Ямайке, в Чайнатауне и в прочих районах, где живут хорошо вооруженные люди с большими кулаками, которых одержимость жаждой мести может толкнуть на то, что в официальных сообщениях называется убийствами, связанными с наркобизнесом.
Я снова взглянул на экран. Картинка, изображающая колонны здания суда, исчезла, и вместо нее возник серый фон какого-то строения или забора. На этом фоне стояла миссис Альварес, которая, видимо, успела переодеться после нашего свидания на Манхэттене, сменив свой утренний строгий костюм на вызывающе яркое красное платье. Возле рта она держала удлиненный фаллический символ в виде микрофона. Но взяла ли она его в рот? Нет. Вместо этого она заговорила:
— Итак, мы находимся в Стенхоп Холле. Вернее, у его ограды и ворот. Прямо здесь, за воротами вы видите домик сторожей, обитательница которого только что пыталась прогнать нас отсюда.
Забавно, но я не сразу узнал это место. В мире телевизионных образов возникает какое-то искажение пространства. Люди или места, хорошо знакомые вам, вдруг словно сжимаются и теряют прежний облик. Но тем не менее пришлось признать, что на экране действительно был Стенхоп Холл.
— Отсюда вы не можете видеть дом из пятидесяти комнат, но именно там проживают Джон Уитмен Саттер и Сюзанна Стенхоп Саттер, — сообщила нам Дженни Альварес после короткой лекции об истории усадьбы.
Она, конечно, ошибалась. Сюзанна действительно когда-то жила в этом доме, но это было давно. Надо написать об этом миссис Альварес.
Дженни Альварес продолжала говорить о «голубой крови», о высшем обществе, о родственниках Сюзанны и о прочей чепухе, а затем подошла к главной мысли своего рассказа.
— Что же заставило Джона Саттера, уважаемого и удачливого адвоката из известной на Уолл-стрит конторы «Перкинс, Перкинс, Саттер и Рейнольдс», заслуженно пользующегося прекрасной репутацией у своих влиятельных друзей и клиентов, защищать Фрэнка Епископа Белларозу по делу в обвинении его в убийстве? Какие отношения существуют между этими двумя людьми, между этими двумя семьями? Действительно ли Джон Саттер видел Фрэнка Белларозу утром четырнадцатого января, то есть как раз в тот день, когда Хуан Карранца, как следует из обвинительного заключения, был убит в Нью-Джерси? Это ли является мотивом того, что Джон Саттер взялся за это дело? Или тут кроются какие-то иные причины?
Да, тут есть еще кое-что, миссис Прилипала.
— Зачем они льют на тебя все это дерьмо, советник?
— Наверное, потому что я принял на себя огонь прессы.
— Да?
— Шучу.
Миссис Альварес не унималась. Откуда она взяла все это дерьмо, было ясно — от мистера Манкузо или от мистера Феррагамо. Это называется расплатой. «Вот тебе за это, Саттер». Спасибо, ребята.
— Слушай, — шутя, сказал Беллароза. — Кто сегодня герой дня? Ты или я? Я и не знал, что ты так знаменит. Я встал и пошел в мою спальню.
— Куда ты?
— В сортир.
— Не можешь потерпеть? Пропустишь же самое интересное.
— Там пропускать нечего. — Я прошел через спальню в ванную. Снял с себя пиджак и вымыл руки и лицо. — О Боже... — Все-таки, кроме своих собственных причин моего присутствия здесь, существует и факт явной невиновности Фрэнка Белларозы в убийстве Хуана Карранцы. — Не виновен, — сказал я громко. — Не виновен. — Я посмотрел в зеркало и попытался честно взглянуть в глаза самому себе. — Ты весь в дерьме, Саттер. Да, на этот раз ты вывозился в дерьме с головы до ног, парень с Золотого Берега. Ну, признайся же хотя бы самому себе, что это так.
— Нет, — ответил я сам себе. — Я делал только то, что считал нужным. Это называется приобретением опыта, Джон. Приобретением ценного опыта. Все прекрасно.
— Посмотрим, что ты скажешь через недельку-другую.
Я единственный человек, который может переубедить себя самого с помощью весомых аргументов, поэтому я отвернулся от зеркала, прежде чем будут сказаны слова, о которых я потом пожалею.
Я сбросил с себя одежду на пол и встал под душ. О, это было великолепно. В жизни есть три самые ценные вещи: бифштекс, душ и секс. Я долго стоял, позволив воде потоками струиться по моему телу.
К завтрашнему утру об этой истории раструбят все газеты. «Дэйли ньюс», основная газета, рупор мафии, вынесет ее на первую полосу. Так же поступит «Пост». «Ю-эс-эй тудей» тоже уделит этой истории немало внимания, а «Уолл-стрит джорнэл», хотя и не увидит в ней ничего сенсационного, все-таки упомянет о ней. Я боялся только одного: вдруг они решат, что главный герой этой истории не Фрэнк Беллароза, а Джон Саттср из фирмы «Перкинс, Перкинс, Саттер и Рейнольдс». Тем самым они уничтожат меня начисто. Горе мне!
И к завтрашнему утру все обитатели Лэттингтона, Локаст-Вэлли и других районов Золотого Берега, даже те, кто пропустил передачи радио, двенадцати каналов телевидения и сообщения центральных газет, прочтут о своем земляке в выпуске «Ньюсдей» — местной газете Лонг-Айленда. Я даже представил этот заголовок: «УМНИК С ЗОЛОТОГО БЕРЕГА ПО УШИ В ДЕРЬМЕ». Возможно, они придумают что-нибудь и похлеще. Но левоцентристская «Ньюсдей» в почти чисто республиканском округе ни за что не откажет себе в удовольствии отыграться на отпрыске из благородного семейства, попавшем в передрягу. Уж они-то попляшут на моих костях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219