" Я взял бутылку и припал к горлышку. Прикончив вино, я оставил письма на мантиях и вернулся в туалет. Выключил везде свет, уселся на толчок и закурил сигарету. Просравшись, я уже было подумал принять душ, но неожиданное видение остановило меня. Я представил себе первую полосу завтрашних газет: "ГОЛЫЙ ПОЧТАЛЬОН БЫЛ ЗАДЕРЖАН В КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ. ОН ВЫПИЛ ВСЮ КРОВЬ СПАСИТЕЛЯ И ЗАБРАЛСЯ В ДУШ!" В конечном итоге, время на обед было потеряно. Мало того, когда я вернулся в отделение, Стон на день отстранил меня от работы за 23-минутное отставание от графика. Позже я узнал, что почту для церкви следует доставлять в приход, который находился в здании за углом. Но несомненно и то, что теперь у меня было место, где я мог просраться и подмыться на случай, если совсем уж прижмет. 10 Грянул сезон дождей. Дыры на подошвах моих туфель множились, старый плащ удручающе лоснился потертостями, а все заработанные деньги по-прежнему уходили на выпивку. В любой маломальски приличный дождик я моментально промокал
насквозь от носков до трусов. Штатники стали заболевать. Эпидемия симуляции косила их по всем отделениям города, так что приходилось вкалывать не только у Джонстона, но и на других станциях. Вскоре и в стане внештатников началась паника, многие слегли. Но я не заболевал, так как имел здоровый иммунитет на общую точку зрения. В то памятное утро меня откомандировали в отделение Вентли. Пятый день стояла штормовая погода, дождь шуровал сплошным водопадом, канализационные стоки не справлялись с обрушившимся потоком, и вода хлынула на тротуары, заливая газоны и врываясь в дома. А меня отсылали в отделение Вентли.
Они сказали, что им нужен крепкий парень, сказал Джон-стон, как только я предстал перед ним, вынырнув из водной пучины. И снова под дождь. Наудачу моя колымага завелась, и вскоре я был уже в Вентли. Если бы машина отказала, пришлось бы бежать на автобус. Никого не интересует, что у тебя в ботинках стоит вода. Управляющий Вентлинским отделением указал мне мой сортировочный ящик. Он был уже прилично набит почтой, и я начал забивать его дальше, мне помогал какой-то угрюмый парень. Это смахивало на грязную шутку. Никогда еще я не видел такого ящика! Вагон из 12 отделений! В нем помещалась почта доброй половины города. В довершение ко всему я узнал, что маршрут пролегает на Холмах. Только настоящий псих мог придумать такое. Наконец, мы рассортировали всю почту, загрузили журналы в грузовик, и я уже потащился к выходу, когда объявился управляющий.
Я не могу дать тебе кого-нибудь в помощь, сказал он. Да все нормально,
ответил я. Нормально!? Убийцы! Лишь позже я узнал, что этот хмырь
был лучшим приятелем Джонстона. Маршрут начинался прямо с порога отделения. Впереди у меня было двенадцать кварталов! Я ступил в водный поток и двинулся вниз по улице. Это был бедный район: неказистые домишки, захламленные дворики, почтовые ящики, болтающиеся на одном гвозде и кишащие пауками. На верандах старушенции, скручивающие себе сигареты, жующие вонючий табак и бранящиеся на своих канареек. Сидят, бубнят себе под нос и высматривают меня идиота, блуждающего под дождем. Когда трусы намокают, они начинают сползать, все ниже и ниже скользя по ягодицам, пока не повисают мокрым обручем на промежности брюк. Капли дождя размывали чернила на конвертах, и сигарету было уже не прикурить, а я все шел и шел, вытягивая из сумки журналы, газеты, письма. На мои туфли налипли комья грязи, и сверху они напоминали мощные бутсы. Время от времени я вляпывался в какое-нибудь скользкое дерьмо и чуть не падал. Это был только первый квартал, а я уже выбился из сил. Снова отворяется дверь, и вновь старушенция задает мне неизменный вопрос: - А где наш постоянный почтальон?
Леди, РАДИ БОГА, откуда мне знать! И вообще, какого черта я должен ломать над этим голову! Если я перед вами, значит, он где-нибудь еще! Фу, вы еще противней, чем он!
Я противнее!? Намного! Рассмеявшись, я отдаю разбухшее от влаги письмо и ступаю под дождь. "Может, дальше будет полегче", думаю дорогой. Старушка Нелли, стараясь быть приветливой, берет меня за руку:
Не хотите ли зайти, чуточку обсохнуть, я угощу вас чаем? Не получится, леди! У нас нет времени даже на то, чтобы подтянуть трусы! Подтянуть трусы?!
СОВЕРШЕННО ВЕРНО, ПОДТЯНУТЬ ТРУСЫ! ору я и исчезаю в водяной завесе. Я завершил первый квартал. На это ушло около часа. Еще 11, значит, еще 11 часов. Бред! В гору намного хуже: приходится тащить еще и свой собственный вес. Минул полдень, а с ним и мой обед. Я сделал всего 4 или 5 кварталов. Даже в сухую погоду никто бы не справился с таким маршрутом, а я пытался сделать это под проливным дождем. Идиотизм! В конце концов я так вымок, что мне казалось, будто я иду ко дну. А ведь я сделал всего 4 или 5 кварталов. Приостановившись на террасе, крыша над которой почти не протекала, мне удалось раскурить сигарету. Но не успел я сделать и трех успокаивающих затяжек, как за моей спиной послышался писклявый старушечий голос: Почтальон! Почтальон! - Что, мэм?! отозвался я. У ВАС ПОЧТА МОКНЕТ! Я обернулся: капли срывались с потолка террасы и исчезали в сумке я забыл закрыть клапан. Двинулся дальше. Но, видно, эти капли оказались последними. Чаша переполнилась. "Только абсолютный кретин способен добровольно выносить такое!" заключил я и решил немедленно позвонить в отделение - пусть приходят и забирают свое барахло! Пусть подавятся своей работой! Джонстон, труби победу! Как только решение было принято, мне сразу стало легче. Впереди, на вершине Холма, сквозь дождевую завесу я разглядел небольшое здание похоже, в нем мог быть телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44