– Прежде всего, – сказал я, – он оголтелый вегетарианец. Ест только сырые овощи, фрукты и злаки, Поэтому не думаю, что он возьмет шоколадку. – А что делать? Дать ему жука в морковке? – Нет, пусть будет виноград. Купим в Лондоне хорошего винограда и скормим ему одну виноградину с порошком.
– Должно сработать, – согласилась Ясмин.
– Обязательно получится, – сказал я.
– Учти, что этот ничего с тобой не станет делать без жука.
– У него что-то не в порядке?
– Вот этого никто толком не знает.
– Он не интересуется этим благородным занятием?
– Нет, – сказал я, – его совершенно не интересует секс, он что-то вроде кастрата. Ему шестьдесят три года, в сорок два он женился, и брак представляет собой союз, основанный на товариществе и взаимопонимании. Никакого секса.
– А ты откуда знаешь?
– Я не знаю, но все так считают. Он сам признавался, что не имел никаких сексуальных приключений до двадцатидевятилетнего возраста. Его преследовали многие знаменитые женщины, но безуспешно. Миссис Пэт Кэмпбелл, великолепная актриса, сказала, что как бы он ни петушился, он остается курицей.
– Неплохо.
– Вся диета, – сказал я, – целенаправленно предназначена для усиления умственной активности. «Я считаю, – как-то написал он, – что люди, питающиеся виски и трупами, не способны сделать ничего хорошего».
Мы купили гроздь великолепного черного винограда, на северной окраине Лондона остановились на обочине и вытащили коробку с порошком.
– Дадим ему двойную дозу? – спросил я.
– Тройную, – сказала Ясмин.
– Тебе не кажется, что это опасно?
– Если все, что ты о нем сказал, правда, то ему понадобится полбанки.
– Ну хорошо, – согласился я. – Тройную так тройную. Мы выбрали виноградину в нижней части грозди, аккуратно надрезали кожицу, я выцарапал часть содержимого и поместил тройную дозу порошка, как следует затолкнув его туда булавкой.
Дом, известный как «Уголок Шоу», был большим и ничем не примечательным кирпичным строением с хорошим садом. Было уже четыре двадцать пополудни.
– Обойдешь дом с другой стороны и пойдешь в глубь сада, – сказал я, – увидишь маленький деревянный сарай с наклонной крышей. Там он работает. Наверное, он и сейчас там. Постарайся ему польстить. Скажи ему, что он не только самый великий драматург, но и величайший музыкальный критик всех времен и народов. А в общем-то не беспокойся, поддерживать разговор будет он.
Ясмин уверенной походкой вошла в калитку сада Шоу. Я наблюдал за ней, пока она не исчезла за углом дома, затем немножко отъехал, снял номер в маленькой гостинице «Повозка и лошадь» и стал ждать.
– Я шла по саду, – рассказывала мне позже Ясмин в гостинице, когда мы сидели за отличным бифштексом, пудингом с почками и бутылкой вполне приличного бона. – Никто меня не видел, Я открыла дверь сарая, зашла – он был пуст. Там стояло кресло и простой стол, заваленный листами бумаги. Спартанская атмосфера. И никакого Шоу. Ну что ж делать, подумала я, надо выбираться отсюда назад к Освальду. Полное поражение. Я захлопнула дверь. «Кто там?» – раздался голос из-за сарая. Голос был мужской, но очень высокого тембра, почти визгливый. Ах ты Господи, подумала я, он таки действительно кастрат. Высокое костлявое существо с огромной бородой н садовыми ножницами в руках показалось из-за угла сарая.
«Могу ли я спросить, кто вы такая? – проговорил он. – Это частное владение». – «Я ищу общественный туалет», – сказала я. «Вы по какому делу, юная леди?» – спросил он, наставляя на меня ножницы, как пистолет. «Если вы уж хотите знать, я пришла, чтобы принести вам подарок». – «Ах вот как, подарок!» – сказал он, немного смягчаясь. Я вынула гроздь винограда из сумочки и протянула ему, держа за черенок. «Чем же я заслужил такое расположение?» – спросил он. «Вы доставили мне массу удовольствия в театре, – сказала я, – и я подумала, что будет справедливо дать вам что-нибудь взамен. Вот попробуйте-ка, – я оторвала нижнюю виноградину и протянула ему, – они действительно очень хороши». Он шагнул вперед, взял виноградину и пропихнул ее сквозь свои усы. «Отлично, – сказал он, разжевывая ягоду, – это мускатель. Но что вы здесь все-таки делаете? Существо женского пола, – это хищное животное, мужчина – ее добыча».
– «Вы говорите глупости, – возразила я, – мужчина – вот это охотник».
– «За всю свою жизнь я ни разу не охотился на женщину, – сказал он, – женщины за мной охотились, а я убегал и скрывался от них, как лиса, затравленная гончими. Хищные создания», – добавил он, выплевывая виноградные косточки. «Ну хватит, хватит. Время от времени всем приходится охотиться. Женщины охотятся на мужчин, чтобы добыть себе мужа, ну и что ж в этом плохого? А мужчины охотятся на женщин просто потому, что хотят затащить их в постель», – я присела на второй свободный стул в комнате. «Вы весьма остроумная дама, – сказал он. – Я всегда ценю остроумие. Вы умненькая и хорошенькая, но это не дает вам права занимать мое время. Благодарю вас за виноград». Я взглянула на часы. Оставалось еще больше минуты. Необходимо было продолжить разговор. «Хорошо, я уйду, – пообещала я, – но взамен винограда мне бы хотелось получить автограф на одной из ваших знаменитых открыток». Он потянулся за открыткой и подписал ее. «Ну а теперь уходите, – сказал он, – я и так уже потратил на вас слишком много времени».
– «Ухожу», – сказала я, вставая и пытаясь растянуть секунды. Девять минут уже прошли. О жук, милый, дорогой жук, где же ты, почему ты меня подводишь? И в этот момент, Освальд, благодарение Богу, наконец-то жук на него подействовал.
– Ура! Ну и он на него подействовал как следует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19