Вы написали – «удаление сердца». Объясните, ради Бога, что значит…
– Прочтите весь документ целиком, лейтенант.
– Я уже это сделал. Да поможет мне Бог.
– Удаление сердца произведено, вероятно, с помощью обычных домашних инструментов.
– Вот-вот. Вы имеете в виду что-то вроде кухонного ножа?
– Я не говорил «посуда». Я сказал «инструменты». Скорей всего, они использовали молоток и долото, хотя я и не могу это доказать.
Некоторое время лейтенант молчал. Когда он снова заговорил, его голос звучал немного хрипло.
– Ладно, док, тогда объясните мне вот что. Если причиной смерти послужило вскрытие грудной клетки с помощью молотка и долота, то как им удалось удерживать ее на месте?
– Меня там не было, лейтенант. Откуда мне знать? Возможно, кто-нибудь из них ее держал, пока другие занимались делом.
– И она не кричала?
– Да может, она горло себе сорвала от крика. Вы же знаете этот район – там вас могут раздеть средь бела дня, никто и пальцем не пошевелит.
Еще одна пауза.
– Док, по-моему, это здорово смахивает на ритуальное убийство. Всякое там вуду-муду и тому подобное.
– Она что, родом с Гаити?
– Не знаю. Пока у нас нет на нее никакой информации.
Помощник судебно-медицинского эксперта вспомнил ее лицо. При жизни оно было, наверно, довольно привлекательным. Молодая – он дал бы ей не больше двадцати одного или двадцати двух. Красивые африканские волосы, отличные длинные ноги. Он поудобнее приладил к уху телефон.
– Честно говоря, раньше я никогда с таким не сталкивался, – признался он.
– Надеюсь, больше не столкнетесь. И вот еще что. Если нам удастся найти плоскогубцы, вы сможете определить, что именно они использовались преступниками?
– Вряд ли. Если только на них остались частички ткани. Тогда мы сможем провести сравнительный анализ, например, по группе крови.
– Понятно. Нет ли еще чего-нибудь, что вы не включили в отчет? Каких-нибудь деталей, которые могут навести на след?
– В Нью-Йорке и Чикаго было несколько банд, которые особенно зверским образом убивали тех, кто жаловался на них в полицию. Они заклеивали им рты клейкой лентой, выплескивали в лицо серную кислоту и все в таком роде. Это было предупреждением другим: вот, мол, что вас ждет, если вздумаете на нас донести…
– Сицилийское правосудие.
– Да. Но девушка точно была не сицилийкой.
– Может быть, сицилийцем был убийца.
– Возможно.
Лейтенант глубоко вздохнул:
– С плоскогубцами, молотком и долотом? Не очень похоже.
– Я бы рад помочь, лейтенант. Я бы с удовольствием разложил вам все по полочкам. Но мне не за что зацепиться.
– Все в порядке. Простите, что побеспокоил вас, док. Доброй ночи.

03.05.
Сведения об убитой девушке поступили в отдел по расследованию убийств по факсу из базы данных ФБР. Сержант вынул лист из аппарата и положил на стол лейтенанту. Тот прочитал его до середины, остановился и начал читать снова.
– Федеральный агент.
– Из министерства юстиции?
– Это номер Федеральной службы снабжения. Она работала в Секретной службе.
Лейтенант откинулся на спинку и некоторое время тер глаза костяшками пальцев. Потом он опустил руки на колени, но глаз по-прежнему не открывал.
– Так. Кажется, дело начинает проясняться.
– Вы считаете?
– Да. Она следила за мафией, внедрилась в какую-то банду, и ее там раскусили. И тогда главарь послал к ней своих ребят, чтобы они с ней разобрались. А это значит, что все обстоит гораздо хуже, чем я думал.
Сержант сказал:
– Я думаю, нам лучше позвонить в ФБР.

03.40.
Зазвонивший телефон разбудил Дэвида Лайма. Он продолжал лежать, прислушиваясь к зуммеру. Славу Богу, он еще не дошел до того, чтобы судорожно бросаться на каждый звонок в пределах его слуха; к тому же это был не его дом, не его телефон и не его кровать; тем не менее звонок его разбудил.
Он лежал на спине и слушал сигналы, пока спавшая рядом хозяйка дома не пошевелилась и не приподнялась, упершись мягкими ягодицами ему в ноги. Телефон звякнул в последний раз, и в темноте раздался голос Бев:
– Кто это, черт возьми?… Да, сейчас, подождите минуту. – Она ткнула его кулаком под ребра: – Дэвид?
Он сел, опершись на локоть, и взял трубку:
– Да?
– Мистер Лайм? Это Чэд Хилл. Ради Бога, простите, что беспокою вас в такое время…
– Который сейчас час?
– Приблизительно без четверти четыре, сэр.
– Без четверти четыре, – саркастически повторил Дэвид Лайм. – Без четверти четыре.
– Да, сэр. Но я…
– И вы позвонили мне, чтобы сказать, что сейчас без четверти четыре?
– Сэр, я не стал бы звонить, если бы это не было важно.
– Как вы узнали, где меня найти?
Он понимал, что у Хилла есть для него новости, но сначала хотел немного оправиться от сна.
– Мистер Дефорд дал мне ваш номер, сэр.
Бев вылезла из кровати и с шумом направилась в ванную. Лайм поскреб щеку.
– Черт побери мистера Дефорда. Черт побери этого сукиного сына.
Дверь в ванную захлопнулась, и без особенного грохота. Внизу появилась полоска света.
– Сэр, один из наших агентов убит.
Лайм поморщился и прикрыл глаза. Вот так. Не «Смит мертв». И не «Джона застрелили». А «Один из наших агентов убит». Словно четырнадцатилетний подросток, пересказывающий сюжет второсортного голливудского боевика с глубоким пафосом: «Один из наших самолетов потерян, сэр!» С какой целлулоидной фабрики они берут этих детишек?
– Ладно, Чэд. Один из наших агентов потерян. Дальше…
– Не потерян, сэр. Убит. Я сейчас звоню из…
– Кто из наших агентов убит?
– Барбара Норрис, сэр. Я был на ночном дежурстве, когда в офис позвонили из полиции. Я сообщил мистеру Дефорду, и он сказал, что мне лучше связаться с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20