— Не возражаете, если я взгляну, что там внутри?— Это еще зачем? — вскинул он брови. — Впрочем, пожалуйста. Ваше любопытство мне понятно.Фред Броли распахнул дверь сейфа. На верхней полке стоял зеленый металлический ящик с ключиком в замке. В таких жестянках, как правило, хранятся личные документы. На нижней полке я насчитал с десяток флаконов темного стекла.— Препараты, содержащие наркотики? — обернулся я к нему.— Да, — ответил он и быстро отвел взгляд.— Все в порядке! — заметил я с ухмылкой. — Убедился, что у вас нет тех денег, что пару дней назад находились в сейфе у Айелло.— Вздор какой-то вы несете! Разве можно воровать деньги у самого себя?— Можно. Для отвода глаз, — бросил я.— А себя вы не подозреваете?— Пока нет...— Странно! На вашем месте я бы подозревал всех поголовно.— Доктор Броли, надо полагать, вы неоднократно бывали в доме Айелло... — сказал я с расстановкой.— Бывал... — кивнул он. — Неоднократно...— Очень хорошо! — заметил я.— Сейчас я бы так не говорил, — отозвался он.— Допустим. Скажите, во время ваших визитов не попадался ли вам на глаза «кадиллак» розового цвета?Фред Броли поперхнулся, однако, желая скрыть охватившее его замешательство, откашлялся, а затем недовольно спросил:— Розовый «кадиллак», он что, имеет какое-то отношение к пропаже моих денег?— А сами вы на какой марке разъезжаете? — ответил я вопросом на вопрос.— У меня «ягуар». Спортивная модель... А что?— Вы, как я посмотрю, прирожденный спортсмен. А розовый «кадиллак» кому принадлежит?— Господи, откуда мне знать?— А вы подумайте хорошенько! Вдруг вспомните... — Я достал из кармана «беретту», подбросил на ладони и добавил: — Вы, доктор Броли, выдали реакцию на розовый «кадиллак», поэтому не пытайтесь убедить меня, будто не знаете. Ей-богу, только этого и не хватает, чтобы вы покончили жизнь самоубийством, застрелившись из собственной «беретты».Облизнув губы, Фред Броли произнес вполголоса:— Я знаю джентльмена, у которого есть розовый «кадиллак», но уверяю вас, он не вор...— Ручаетесь, что ли?— Ручаюсь...— Интересно! А вдруг именно он украл ваши деньги?— Этого не может быть!— Почему же?— Потому что он богатый человек.— Доктор, не смешите меня! Могу биться об заклад, что в мире просто не существует такого богача, который отказался бы от трех миллионов баксов.— От трех миллионов? — Фред Броли сделал квадратные глаза.— Именно! Итак, кто этот человек?— Мистер Крейн, вы ошибаетесь! Владелец розового «кадиллака» мой хороший знакомый, он весьма известное и влиятельное лицо, да и по складу характера стопроцентный флегматик.— Его имя и фамилия?— Джон-Бен Барагрей...— Вот так так!.. — протянул я. — Оказывается, у вас важные знакомые... * * * Джон-Бен Барагрей представлял собой, как принято нынче говорить, национальное достояние. Я не был с ним знаком и никогда не сталкивался, хотя слышать о нем доводилось.Родом из Техаса, он нажил свое состояние на востоке штата, когда там были открыты крупнейшие месторождения нефти. Позже Барагрей перебрался на запад и занялся разведением мясных коров. И если Техас, крупнейший сельскохозяйственный штат, держит первое место по производству говядины, то здесь немаловажная заслуга принадлежит Джон-Бену Барагрею. Мне было известно, что его ранчо находится в ста километрах от нашего города, а капитал исчисляется кругленькой суммой — миллионов сто, а возможно, и больше.В довершение ко всему он был управляющим одного весьма солидного банка. Короче говоря, оценив навскидку его капиталы, я пришел к выводу, что если между ним и семьей дона Мадонны поддерживаются тесные контакты, то в этом нет ничего противоестественного. И тот и другой поддерживают систему, при которой политические партии контролируются партийными боссами. И тот и другой служат яркой иллюстрацией приверженности феодальному образу жизни, при котором наблюдается зависимость «вассалов» от «сюзеренов».Спустя полтора часа я подъезжал к владениям Барагрея, простиравшимся и вширь, и вглубь на десятки километров.Ранчо, естественно, напоминало поселок городского типа. Я катил по шоссе, которое являлось собственностью Джон-Бена Барагрея, а по сторонам мелькали значительные приметы цивилизации. Оставив позади аэродром с аэропортом, штук пять бензоколонок, я целых двадцать минут плутал среди двухэтажных семейных коттеджей работников с многочисленных ферм Барагрея, пока наконец не оказался перед воротами поместья современного феодала.Справа, прямо под открытым небом, располагался его автопарк. Я окинул машины внимательным взглядом. Среди множества пикапов, джипов, грузовиков, электрокаров, внедорожников повышенной мощности, пары «роллс-ройсов», одного «бентли», пары «кадиллаков» не было ни одной машины розового цвета. Роскошный трехэтажный особняк с балконами, верандами, парадным входом с портиком и колоннами, конечно поразил мое воображение, но не настолько, чтобы я окончательно стушевался.На мой стук молоточком в массивную дверь вышел дворецкий в ливрее. Положа руку на сердце, заявляю: дворецкого в ливрее я увидел впервые. Он смотрел на меня, я — на него. Я, однако, быстро сообразил, что мне следует сообщить ему, кто я такой, а также причину визита. Сказав, что у меня к его хозяину важное дело, я добавил, что адрес мне сообщил доктор Броли. Дворецкий попросил подождать в гостиной, а сам, сверкая золотыми и серебряными галунами, с поклоном удалился.Я с любопытством огляделся. На стенах висели три подлинника Ренуара, кое-какие работы ранних импрессионистов. Словом, обстановка и декор внушали почтение. Я сразу составил впечатление о мистере Барагрее как о человеке весьма глубоком и основательном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53