Никаких пятисотдолларовых чемоданов, понятно? Одолжите его у кого-нибудь из слуг, если надо. А завтра утром в шесть часов сядете в машину, положите чемодан на сиденье рядом с собой и поедете по государственному шоссе через Сонойту, мимо Элгина и Канело к Патагонии. Затем из Патагонии по пыльной дороге на юг по направлению к Харшеву и Вашингтонскому лагерю. Знаете, где это?— Был там пару раз.— Хорошо. Когда проедете Харшев, снизите скорость до пятнадцати миль в час и будете ехать на ней всю остальную дорогу до лагеря. Откройте правое окно. Когда увидите солнечный зайчик, бьющий в глаза с деревьев на обочине дороги, выбросите чемодан. После этого не останавливайтесь, на той же скорости продолжайте ехать до лагеря Вашингтона. Через две мили после того, как его проедете, увидите поляну для пикника. Там могут быть люди, а могут и не быть. В любом случае заезжайте на площадку и сидите в машине, пока кто-нибудь с вами не свяжется. Это может быть Терри или кто-нибудь другой, кто вам подскажет, где ее найти. И еще один важный момент. После Харшева вы должны выехать на дорогу к лагерю Вашингтона ровно в семь тридцать. Если вы приедете в Харшев раньше, подождите до семи тридцати и только потом поезжайте и держитесь точно пятнадцати миль в час на всем пути до площадки для пикника. Так вы доберетесь до нее точно в восемь часов. Поняли меня?— Да.— На какой машине вы поедете?— Белый «кадиллак» с двумя дверцами.— Какого года модель?— Этого.— Ладно. Если кто-нибудь будет с вами в автомобиле или если мы засечем полицейские машины, самолеты, вертолеты, можете забыть о Терри.— Понятно. Я не сообщал в полицию.— Прекрасно.За голосом похитителя Оукли слышал слабый рев пролетающего реактивного самолета, на ленте этот звук был похож на разрывающуюся ткань. Похититель сказал:— Вам придется немного подождать на площадке для пикников. Не нервничайте. Мы проверим деньги, и, если все будет в порядке, дадим сигнал, кто-нибудь свяжется с вами. Потерпите хотя бы два часа, прежде чем начать биться головой о стену. Получите вашу дочь обратно, если будете держать себя в руках.Щелчок.Оукли выключил магнитофон и посмотрел на Орозко. Большой темнокожий человек стоял у стола и качался из стороны в сторону.— Как с прослеживанием? — поинтересовался Карл.— Над этим еще работают.— Что-то долго...— В этом есть что-то странное, — отозвался Орозко.— Что именно?— На этом отрезке линии нет телефонов-автоматов. А какой похититель станет звонить с частного телефона?— Может, он где-то далеко?Оукли взял бокал, стоящий возле телефона, и сделал глоток. Виски Эрла, ценой в сотню, было десятилетней выдержки. Затем вставил одну из сигар Эрла в угол рта и сказал:— Не нравится мне это. Такое чувство, будто его не тревожит, проследим мы звонок или нет. Остается на проводе чертовски долго и даже не требует, чтобы мы не пытались его засечь.— Ага. — Большое мясистое лицо Орозко покрылось морщинами. — Ага. Слушай, может быть...Зазвонил телефон. Оукли схватил трубку и ответил, потом безмолвно протянул ее Орозко. Тот поднял трубку к уху, а когда ее повесил, сказал:— Нет никакого номера.— Что?— Компьютер не записал телефонного номера.— Эти проклятые компьютеры — дураки...— Нет, подожди минуту, Карл. Представь, что он подключился прямо к проводу.— Как это?— Ну, подсоединил телефон где-нибудь на линии. Обычно, чтобы подслушивать, используют только наушники, но ничего не стоит проделать такое же с обычным телефонным аппаратом. Телефонисты так всегда поступают, ликвидируя разрывы на линии, и затем звонят, чтобы проверить, в центральный офис. Компьютер не регистрирует такие звонки, потому что нет номера. Понял?Фрэнки Адамс тихо проговорил из угла кабинета:— Великолепно! Вы сделали открытие, достойное трех «эврик» и лампочки Эдисона. Теперь остается лишь просмотреть все провода Аризоны из конца в конец и обнаружить дырки в изоляции, где они подсоединились. Жму вашу большую лапу!Не удостоив хриплый комментарий Адамса ответом, Орозко включил магнитофон, перемотал пленку и спросил:— В котором часу он позвонил?— В двенадцать тридцать восемь, — ответил Оукли. — Я записал точно.Началось воспроизведение записи:" — Да?— Коннистон?— Да.— Узнаете, кто это?"Орозко держал руку на запястье, будто проверяя собственный пульс, но пристально смотрел на часы. Никто не шевельнулся до конца записанного диалога. Потом Орозко отнял руку от запястья и выключил магнитофон:— Шесть минут. Значит, он пролетал около двенадцати сорока четырех.— Самолет явно реактивный, — добавил Оукли.— Конечно, реактивный.— О чем это, черт побери, вы толкуете? — жалобно протянул комедиант.— Это мог быть частный реактивный самолет или один из обслуживающих коммерческую воздушную линию, — не обращая на него внимания, продолжил Орозко, — но, возможно, тренировочный полет воздушных сил из Дэвис-Монтаны в Тусоне. Не думаю, что они с любым поделятся своей информацией, но я знаю человека в полиции, который мне кое-чем обязан. Полицейскому могут ответить на запрос.— Тогда обратись к нему, — отозвался Оукли. Взяв пустой бокал, он вышел в коридор.Фрэнки Адамс потащился за ним:— Как насчет того, чтобы объяснить это мне?— Все просто. Когда похититель звонил, над ним пролетел реактивный самолет. Время нам известно. Если мы сможем выяснить, какие самолеты были в тот момент в воздухе и куда они летели, то сузим место, откуда он звонил.— Но это же необъятная территория...— Но все, что у нас есть. Если все, что у тебя есть, — двустволка, ты стреляешь из нее.— Как насчет того, чтобы расставить людей на дороге, где они хотят получить выкуп?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56