Затем, взглянув на Теодора, засунул нож за пояс и сел рядом с угрюмой прекрасной девушкой. Она не посмотрела на него даже тогда, когда он непонятно сказал:— Видите, мисс Коннистон, наша проблема в том, что мы не можем поладить со своим окружением. — И попытался засмеяться. Глава 7 Спальня Карла Оукли находилась почти напротив офиса Коннистона. В половине десятого Оукли отправился к себе. Было рано, но вечер выдался уж слишком напряженным. Извинившись, он покинул гостиную. Коннистон вышел с ним, заявив, что ему еще надо просмотреть кое-какие документы. Остановившись у двери офиса, он сказал:— Не выношу этого сукиного сына.— Тогда вышвырни его, — раздраженно отозвался Карл.— От него не так-то просто избавиться. Луиза взорвется. Он ее гость — не мой.— Почему ты ей это не объяснишь? Только скажи, что ты его не выносишь.Коннистон покачал большой головой:— Ты не представляешь, какую она закатит истерику, начнет жаловаться, что я...В офисе зазвонил телефон. Раздосадованный, что им помешали, Коннистон чертыхнулся, шагнул в офис, схватил трубку и рявкнул:— Да?«Разве так отвечают на звонок? — подумал Оукли. — Нет, Эрл явно разваливается». Он уже хотел повернуться и уйти, но тут заметил, как лицо большого человека изменилось и побледнело. Коннистон как-то странно осел, прижимая трубку к уху. Глаза его округлились, рот открылся, рука судорожно сжала край стола. В следующую секунду, прикрыв микрофон ладонью, Коннистон прошипел:— Параллельный. Быстро!Оукли бросился в свою спальню, поднял трубку параллельного аппарата и услышал какой-то странный, будто запись на старом фонографе, голос Терри: «...имеет оружие. Один из них хочет убить меня, потому что я могу их опознать. Пожалуйста, папочка».Продолжительное время в трубке ничего не было слышно, хотя связь не прерывалась. Затем слух Оукли взорвал напряженный, невозможно громкий крик Коннистона:— Алло? Алло?Ему ответил холодный, почти механический голос:— Я дважды прокрутил вам пленку, мистер Коннистон. Надеюсь, вы все поняли?— Ты гребаный ублюдок, — выдохнул Коннистон. — Чего ты хочешь?— Денег, мистер Коннистон.— Кто ты?— Мне нравится думать о себе как о налоговом инспекторе или о ком-то вроде того. Отнимаю деньги у людей, у которых их слишком много...— Кто ты?— Перестаньте, мистер Коннистон! Вы ведь не ждете ответа на этот вопрос, не так ли? Бросьте тянуть время, вам все равно не удастся выяснить, откуда я звоню, уж поверьте. Итак, я хочу полмиллиона долларов наличными. Соберите их завтра и ждите дальнейших инструкций. Только не раздражайте меня, помечая деньги. Никаких инфракрасных чернил, последовательных номеров, радиоактивного порошка. Я знаю все эти штучки получше, чем вы, и знаю, как их обнаружить. Ваша дочь будет освобождена только тогда, когда я удостоверюсь, что деньги чистые. Я понятно говорю?— Вряд ли я смогу собрать столько наличными завтра. Ты дурак.— Захотите — сможете.— Пятьдесят тысяч, может быть. Не больше.— Вы что, хотите поторговаться? Ведь речь идет о жизни Терри. Ну-ну! Цена продавца полмиллиона долларов.— Пьяница тоже хочет десятидолларовое шотландское виски, но довольствуется и вином за сорок девять центов.Слушая, Оукли не верил своим ушам. Должно быть, Коннистон сошел с ума. Пульс загрохотал в его висках, он сжал трубку так, что заболели суставы.Между тем мужской голос в трубке продолжал:— Ваше мужество не делает вам чести, мистер Коннистон. Это от незнания. Когда вы успокоитесь, то будете вынуждены согласиться.— Слушай, ты! — проревел Коннистон.— Дайте мне закончить.— Нет. Это ты дашь мне закончить. Если повредишь хоть волосок на ее голове, я потрачу все до последнего цента, но увижу тебя мертвым. Ясно?— Конечно. Не беспокойтесь. С нею все будет в порядке, если выполните мои требования. Договорились?— Ты слишком много просишь, это невозможно.— Не попросишь — не получишь. Вы все сделаете так, как я хочу, мистер Коннистон.— Подожди! Как я узнаю, что она все еще жива? Как я узнаю, что вы не убили ее после записи?— Конечно, я ждал, что вы об этом спросите. Ну, наверное, у вас найдутся вопросы, на которые только Терри знает ответы. Задайте их мне, я ей передам, мы ее запишем, а когда я позвоню вам насчет того, как передать выкуп, прокручу пленку. Удовлетворены?— Не очень. Я хочу...— Кому какое дело, что вы хотите? — Голос показался Оукли вязким, будто медленно текущая нефть. — Хватит бормотать, задавайте ваши вопросы.— Ладно, что она мне сказала, когда я построил бассейн? — проговорил Коннистон как-то униженно, словно побитый. — И еще спросите, как я всегда ее называю.— Идет. Только смотрите, чтобы никакого ФБР, никакой полиции, никого. Ясно? Я замечу любых ищеек, вынюхивающих вокруг, и тогда вы никогда не увидите вашей дочери. Собирайте деньги. Завтра к вечеру получите от меня известие.Раздался щелчок.Оукли опустил трубку и, как сомнамбула, пошел в офис. Коннистон все еще держал телефонную трубку в руке. Когда Карл вошел, он потянулся через стол, чтобы выключить магнитофон, который установил шесть месяцев назад, чтобы автоматически записывать все телефонные разговоры. Это было еще одно из проявлений его развивающейся паранойи.— Свяжись с Орозко, — попросил Эрл каким-то ломающимся голосом.Оукли взял трубку из его рук и положил ее на рычаг:— Давай вначале поговорим.— Свяжись с Орозко. Поговорить успеем.Оукли подумал, что вреда не будет, если он позвонит Орозко, поэтому тут же по памяти набрал код города и номер. На четвертый гудок ему ответила женщина.— Мария? Карл Оукли. Es necesario que yo hable con Diego, pronto por favor Мне необходимо сейчас же переговорить с Диего, пожалуйста (исп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56