Он надвигается на пациентку… «Проводите надрез, доктор Лимпф,» говорит
он своему довольно потрясенному ассистенту… «Я сегодня буду массирова
ть сердце.»
Д-р Лимпф пожимает плечами и начинает разрез. Д-р Бенвэй споласкивает ван
туз, болтая его по унитазу…
СЕСТРА: «Разве его стерилизовать не нужно, доктор?»
Д-Р БЕНВЭЙ: «Весьма вероятно, но времени нет.» Он присаживается на вантуз,
будто на трость с сиденьем, наблюдая, как ассистент делает надрез… «Вы, шп
ана зеленая, даже прыщика вскрыть не можете без скальпеля с электровибра
тором, автоматическим отсосом крови и наложением швов… Скоро мы будем оп
ерировать с дистанционным управлением больных, которых так и не увидим…
Только на кнопочки нажимать и придется… Из хирургии все мастерство уход
ит… Все знания, все умения… Я вам когда-либо рассказывал про тот случай, к
огда я вырезал аппендицит ржавой жестянкой из-под сардин? А однажды вляп
ался в историю без инструмента номер один, и пришлось удалять маточную о
пухоль зубами. То было в Верхнем Эффенди, а кроме этого…»
Д-Р ЛИМПФ: «Разрез готов, доктор.»
Д-р Бенвэй впихивает вантуз в разрез и начинает давить на него Ц вверх-в
низ. Кровь хлещет на врачей, сестру и стену… Вантуз ужасающе хлюпает.
СЕСТРА: «Мне кажется, она скончалась, доктор.»
Д-Р БЕНВЭЙ: «Ну что ж, чего в жизни не бывает.» он подходит к шкафчику с преп
аратами на другой стороне комнаты… «Какой-то ебучий наркоман заболтал м
ой кокаин с хлоркой! Сестра! Отправьте мальчишку отоварить этот рецепт
Ц мухой!»
Д-р Бенвэй проводит операцию в аудитории, полной студентов. «Ну, мальчики
, теперь такие операции вы нечасто увидите, и вот почему… Видите ли, медици
нской ценности в ней абсолютно никакой нет. Никто не знает, в чем была ее п
ервоначальная цель, да и была ли она вообще. Лично я думаю, что она с самого
начала была творением чистого искусства.»
«Подобно тореадору, своим умением и знаниями избегающему опасностей, ко
и сам же на себя и вызвал, так и в этой операции хирург намеренно подвергае
т опасности своего пациента, а затем, с невероятной быстротой и проворст
вом спасает его от смерти в последнюю возможную долю секунды… Кто-либо и
з вас видел когда-нибудь, как исполняет операцию Д-р Тетраццини? Я говорю
исполняет с умыслом, поскольку его операции Ц это представления. Он нач
инает, запуская в больного скальпелем через всю комнату, а затем входит и
сам, словно солист балета. Скорость его невероятна: „Я не даю им времени ум
ереть,“ говорит обычно он. Опухоли вызывали у него бешеное неистовство. „
Ебаные недисциплинированные клетки!“ рычал он обычно, атакуя опухоль но
жом, как в уличной драке.»
Молодой человек спрыгивает с задних рядов к столу и, выхватив скальпель,
надвигается на пациента.
Д-Р БЕНВЭЙ: «Эспонтаньо! Остановите его, пока он мне больного не выпотроши
л!»
(Эспонтаньо Ц таким словом в корриде называют человека из публики, кото
рый выскакивает на арену, выхватывает запрятанную накидку и пытается пр
оделать несколько пассов перед быком, пока его не успели оттащить с арен
ы)
Ординардцы возятся с эспонтаньо, которого, в конце концов, вышвыривают и
з зала. Анестезиолог пользуется сумятицей, чтобы спереть крупную золоту
ю фиксу изо рта больного…
Я прохожу мимо комнаты 10, из которой меня перевели вчера… Роды, полагаю… Г
оршки с кровью, тампонами и безымянными женскими субстанциями, которых х
ватит на то, чтобы загрязнить целый континент… Если кто-нибудь придет на
вестить меня в мою прежнюю комнату, то подумает, что я родил чудовище, а Го
сдепартамент теперь пытается это скрыть от общественности…
Музыка из Я Ц Американец… Пожилой господин в полосатых штанах и визитке
дипломата стоит на платформе, обтянутой американским флагом. Разложивш
ийся тенор в корсете Ц не вмещаясь в костюм Дэниэла Буна Ц поет Звездно-
Полосатое Знамя по аккомпанемент всего оркестра. Он поет и слегка шепеля
вит…
ДИПЛОМАТ (читая с огромного свитка телеграфной ленты, который все увелич
ивается и запутывается у него в ногах): «И мы категорически отрицаем, что к
акой бы то ни было гражданин Соединенных Штатов Америки мужского пола…»

ТЕНОР: «О фкавы, видиф ты…» Голос у него ломается и выстреливает пронзите
льным фальцетом.
В радиорубке Техник мешает бикарбонат соды и срыгивает в ладонь: «Чертов
тенор Ц ловкий жулик!» кисло бормочет он. «Майк! Рампф.», крик завершаетс
я отрыжкой. «Обруби этого пердуна понтяжного и выдай ему лиловый билет. О
н уволен с этого момента… Поставь вместо него эту Лиз, атлетку, которая ра
ньше мужиком была… Она, по крайней мере, тенор не по совместительству… Ко
стюм? Откуда я, к ебеням, знаю? Я тебе не хлыщ-модельер из костюмерной! Чего
еще? Весь костюмерный отдел закрыли по соображениям безопасности? Что я
вам, осьминог? Давай поглядим… Как насчет номера с индейцем? Покахонтас и
ли Гайавата?… Нет, так не годится. Какой-нибудь гражданин обязательно ляп
нет, что нужно вернуть ее индейцам… Униформа Гражданской войны, китель с
Севера, а штаны с Юга, чтоб как бы показать, что они снова вместе? Она может в
ыйти как Буффало Билл или Пол Ревер, или тот гражданин, что никак не хотел
валить с руля, то есть судно подкладывать не хотел, или как Пехтура, или До
хляк, или как Неизвестный Солдат… Так лучше всего будет… Накрой ее памят
ником, так на нее глазеть никому не придется…»
Лесбиянка, спрятанная в Триумфальной Арке из папье-маше, набирает возду
ху в легкие и испускает неимоверный рев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40