ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Как может он испытывать сострадание к воину, чью голову должен отрубить? Это невозможно.
– Ваш сын, как его звали? – прошептала она.
– Мишель, – ответила я.– Ла Драпье.
Я ждала, но она никак не показала, что знает меня. Через несколько мгновений я сказала:
– Значит, вы меня не помните? Она взглянула мне в лицо.
– Нет, к сожалению, – ответила она.– Разве мы с вами знакомы, матушка?
Разумеется, мы обе очень изменились – тринадцать лет не могли не взять свое. Бог не желает, чтобы мы были привлекательными, став молодыми вдовами, которые еще могут иметь детей и претендовать на мужчин, коих не забрала война.
– Мы с вами время от времени встречались, когда мой муж и я служили в Шантосе.
Хотя у меня болели пальцы, после того как мадам ле Барбье их сжала, я потянулась и сняла покров. Затем я положила его на стол и пригладила волосы.
Она посмотрела на меня, и в ее глазах появилась искра узнавания.
– Мадам ла Драпье, – выдохнула она.– Конечно же.
– Oui, c'est moi Да, это я (фр.)
, – подтвердила я.– Когда-то вы называли меня Жильметтой.
– Но... я даже представить себе не могла, что вы...
– ...Сможете смириться с жизнью монахини, – закончила я за нее. Как ни странно, я отнеслась к ее реакции как к комплименту.– Я не совсем сама выбрала эту жизнь.– Я несколько раз сжала и разжала пальцы, чтобы снова их почувствовать.– Мой муж умер от ран после Орлеанской битвы.– Больше мне ничего не нужно было говорить.
Мадам ле Барбье медленно покачала головой, продолжая всхлипывать.
– Ну, по крайней мере, вам не нужно заботиться о пропитании.
– Не нужно, – не стала спорить я. – Кроме того, я не так одинока, какой чувствовала себя в последние дни службы у милорда. Все, кого я знала и любила... к тому времени ушли. Аббатство – приятное место, где я могу быть полезна. Я стала доверенным лицом его преосвященства, и он в некоторых вопросах полагается на мое мнение.
– Да, я вчера заметила.
Меня удивило, что в своем горе она была в состоянии обращать внимание на посторонние вещи. Как только она меня вспомнила, тут же начала припоминать и многое другое.
– Я помню вашего сына...– сказала она.– Только он был старше, чем можно подумать...
– Это мой старший сын, Жан, – объяснила я.– Он... был старше Мишеля. Сейчас он священник. В Авиньоне.
– Священник? – удивленно переспросила она.– Ему позволили?
«Немыслимо, – заявил Этьен, когда Жан впервые заговорил о своем желании стать священником.– Тебя даже слушать никто не будет. Ты должен стать солдатом, как я. Пусть твой младший брат, Мишель, служит Богу, как пристало ему по рождению».
– Он не обладал способностями, необходимыми для военного, – сказала я, – да и желанием тоже...
«Мишель с радостью будет военным. Умоляю тебя, Этьен, ради блага наших сыновей, пусть Жан станет вместо него священником».
– Мне было непросто убедить мужа позволить Мишелю вместо нашего старшего сына изучать военное искусство. Со временем он понял, что это было правильное решение. Мишель как раз начал учиться владеть оружием, когда он...
Прошло столько лет, а я по-прежнему не могла выговорить этого вслух.
– Он... исчез, – прошептала я.
Несколько мгновений я не могла произнести ни звука, и мадам ле Барбье тоже молчала.
– Итак, Жан в Авиньоне...– проговорила она наконец.– Хороший город, так я слышала. Только очень далеко...
– Я ни разу там не была, хотя его преосвященство множество раз встречался со святым отцом с тех пор, как я поступила в аббатство. Он говорит, что это красивое место, особенно дворец, в котором живет его святейшество. Я очень скучаю по Жану, но, судя по всему, он счастлив... и наконец через несколько месяцев я вместе с его преосвященством должна отправиться в Авиньон.
Я увидела, что она искренне обрадовалась моим новостям.
– Как чудесно знать, что тебя ждет такое путешествие! Дорога будет тяжелой, но...
– Я никогда не боялась дорог – по правде говоря, даже получаю удовольствие от путешествий. А то, что ждет меня в конце, делает все неудобства незначительными пустяками.– Я похлопала себя по рукаву.– Он мне часто пишет; и я ношу его письма с собой, пока не запоминаю наизусть. Но это все равно не то же самое, что протянуть руку и коснуться его щеки.
– Прошу вас, зовите меня Агата, – сказала мадам ле Барбье и с горечью улыбнулась.– Мы с вами сестры, n'est-ce pas? Не так ли? (фр.)
Ведь нас объединяют души наших сыновей, так что мы по-настоящему близки.
Слезы снова потекли по ее щекам, и я обнимала ее за плечи, пока она не перестала плакать.
– Ну, хорошо, Агата, расскажите мне все, что вы знаете о том, что случилось с Жоржем, – попросила я.
Она прикусила губу.
– Ну, матушка...
– Жильметта, – поправила я ее.
– Жильметта. – Она попыталась улыбнуться, но у нее не очень получилось.– Иногда я не могу говорить ни о чем другом, но сейчас у меня такое чувство, будто вы попросили меня дойти до Святой земли и вернуться назад за две недели.
Я ничего не сказала, лишь легко прикоснулась к ее руке, чтобы поддержать. Она снова всхлипнула и начала свой печальный рассказ.
– Человек, на которого я работаю – портной Жан Пелетье, очень уважаемый мастер, – по-прежнему иногда шьет одежду для леди Катрин, хотя мы так редко ее видим, что иногда мне кажется, будто она самое настоящее привидение. Порой, при определенных обстоятельствах, он выполняет заказы самого милорда Жиля, хотя их стало значительно меньше, после того как милорд полюбил путешествовать.
О его свите, великолепных кортежах, множестве слуг и лакеев в роскошных одеждах ходили легенды.
– Похоже, он никогда не задерживается надолго ни в одном из своих замков, – проговорила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
– Ваш сын, как его звали? – прошептала она.
– Мишель, – ответила я.– Ла Драпье.
Я ждала, но она никак не показала, что знает меня. Через несколько мгновений я сказала:
– Значит, вы меня не помните? Она взглянула мне в лицо.
– Нет, к сожалению, – ответила она.– Разве мы с вами знакомы, матушка?
Разумеется, мы обе очень изменились – тринадцать лет не могли не взять свое. Бог не желает, чтобы мы были привлекательными, став молодыми вдовами, которые еще могут иметь детей и претендовать на мужчин, коих не забрала война.
– Мы с вами время от времени встречались, когда мой муж и я служили в Шантосе.
Хотя у меня болели пальцы, после того как мадам ле Барбье их сжала, я потянулась и сняла покров. Затем я положила его на стол и пригладила волосы.
Она посмотрела на меня, и в ее глазах появилась искра узнавания.
– Мадам ла Драпье, – выдохнула она.– Конечно же.
– Oui, c'est moi Да, это я (фр.)
, – подтвердила я.– Когда-то вы называли меня Жильметтой.
– Но... я даже представить себе не могла, что вы...
– ...Сможете смириться с жизнью монахини, – закончила я за нее. Как ни странно, я отнеслась к ее реакции как к комплименту.– Я не совсем сама выбрала эту жизнь.– Я несколько раз сжала и разжала пальцы, чтобы снова их почувствовать.– Мой муж умер от ран после Орлеанской битвы.– Больше мне ничего не нужно было говорить.
Мадам ле Барбье медленно покачала головой, продолжая всхлипывать.
– Ну, по крайней мере, вам не нужно заботиться о пропитании.
– Не нужно, – не стала спорить я. – Кроме того, я не так одинока, какой чувствовала себя в последние дни службы у милорда. Все, кого я знала и любила... к тому времени ушли. Аббатство – приятное место, где я могу быть полезна. Я стала доверенным лицом его преосвященства, и он в некоторых вопросах полагается на мое мнение.
– Да, я вчера заметила.
Меня удивило, что в своем горе она была в состоянии обращать внимание на посторонние вещи. Как только она меня вспомнила, тут же начала припоминать и многое другое.
– Я помню вашего сына...– сказала она.– Только он был старше, чем можно подумать...
– Это мой старший сын, Жан, – объяснила я.– Он... был старше Мишеля. Сейчас он священник. В Авиньоне.
– Священник? – удивленно переспросила она.– Ему позволили?
«Немыслимо, – заявил Этьен, когда Жан впервые заговорил о своем желании стать священником.– Тебя даже слушать никто не будет. Ты должен стать солдатом, как я. Пусть твой младший брат, Мишель, служит Богу, как пристало ему по рождению».
– Он не обладал способностями, необходимыми для военного, – сказала я, – да и желанием тоже...
«Мишель с радостью будет военным. Умоляю тебя, Этьен, ради блага наших сыновей, пусть Жан станет вместо него священником».
– Мне было непросто убедить мужа позволить Мишелю вместо нашего старшего сына изучать военное искусство. Со временем он понял, что это было правильное решение. Мишель как раз начал учиться владеть оружием, когда он...
Прошло столько лет, а я по-прежнему не могла выговорить этого вслух.
– Он... исчез, – прошептала я.
Несколько мгновений я не могла произнести ни звука, и мадам ле Барбье тоже молчала.
– Итак, Жан в Авиньоне...– проговорила она наконец.– Хороший город, так я слышала. Только очень далеко...
– Я ни разу там не была, хотя его преосвященство множество раз встречался со святым отцом с тех пор, как я поступила в аббатство. Он говорит, что это красивое место, особенно дворец, в котором живет его святейшество. Я очень скучаю по Жану, но, судя по всему, он счастлив... и наконец через несколько месяцев я вместе с его преосвященством должна отправиться в Авиньон.
Я увидела, что она искренне обрадовалась моим новостям.
– Как чудесно знать, что тебя ждет такое путешествие! Дорога будет тяжелой, но...
– Я никогда не боялась дорог – по правде говоря, даже получаю удовольствие от путешествий. А то, что ждет меня в конце, делает все неудобства незначительными пустяками.– Я похлопала себя по рукаву.– Он мне часто пишет; и я ношу его письма с собой, пока не запоминаю наизусть. Но это все равно не то же самое, что протянуть руку и коснуться его щеки.
– Прошу вас, зовите меня Агата, – сказала мадам ле Барбье и с горечью улыбнулась.– Мы с вами сестры, n'est-ce pas? Не так ли? (фр.)
Ведь нас объединяют души наших сыновей, так что мы по-настоящему близки.
Слезы снова потекли по ее щекам, и я обнимала ее за плечи, пока она не перестала плакать.
– Ну, хорошо, Агата, расскажите мне все, что вы знаете о том, что случилось с Жоржем, – попросила я.
Она прикусила губу.
– Ну, матушка...
– Жильметта, – поправила я ее.
– Жильметта. – Она попыталась улыбнуться, но у нее не очень получилось.– Иногда я не могу говорить ни о чем другом, но сейчас у меня такое чувство, будто вы попросили меня дойти до Святой земли и вернуться назад за две недели.
Я ничего не сказала, лишь легко прикоснулась к ее руке, чтобы поддержать. Она снова всхлипнула и начала свой печальный рассказ.
– Человек, на которого я работаю – портной Жан Пелетье, очень уважаемый мастер, – по-прежнему иногда шьет одежду для леди Катрин, хотя мы так редко ее видим, что иногда мне кажется, будто она самое настоящее привидение. Порой, при определенных обстоятельствах, он выполняет заказы самого милорда Жиля, хотя их стало значительно меньше, после того как милорд полюбил путешествовать.
О его свите, великолепных кортежах, множестве слуг и лакеев в роскошных одеждах ходили легенды.
– Похоже, он никогда не задерживается надолго ни в одном из своих замков, – проговорила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183