Марина продолжала смотреть на меня восторженными глазами. Я не знал, поняла ли она то, что я пытался ей разъяснить… да и не ей я пытался это разъяснить, а самому себе. За спиной была уже большая часть жизни, но впереди не маячило никакого ориентира, кроме банальной материальной выгоды. Не для того я положил свою жизнь на алтарь литературы. Если бы я хотел жить ради денег, я бы нашел другие пути, чтобы жить хорошо. Нет, я шел за Тайной. Я хотел стать писателем, чтобы быть выше всех — нет! не затем, чтобы подняться над другими, а только потому, что Тайна наверху. Но со временем ориентир сменился.
Быт одержал победу. И я стал работать, чтобы жить: получал заработную плату, тратил ее на свои нужны, снова работал, снова тратил — жил для того, чтобы жить. И тут вдруг Марина задает мне этот простой вопрос… да даже и не задает, а напоминает, что он есть, что есть то главное, ради чего и нужно жить. А ради чего живу я?!
Ночь. Ночью все выглядит иначе. Человеческие проблемы приобретают совсем иной ракурс, совсем иное значение. И то, что днем не находит решения, ночью решается непринужденно, с легкостью или упирается в жесткий барьер и видится нерешаемым. Утро вечера мудренее. В ночи нет мудрости, зато в ней есть Истина.
«Боже мой! Какую чушь я нес полчаса назад, — думал я, лежа на диване в кабинете и глядя в потолок. — Глупую, никчемную и банальную чушь. Чего это меня понесло? Белиберда какая-то! А ведь девушка слушала».
Глава 16
УРОДЫ ДОЛЖНЫ ЕХАТЬ В РОССИЮ
Последние слова:
— Жизнь кончена. Тяжело дышать, давит.
Александр Пушкин

Амстердам, годы 1698–1717
Живя в Амстердаме, российский царь еще не один раз наведывался в гости к Фредерику Рюйшу и подолгу разглядывал приготовленные им препараты. Особенно же Петру нравилась коллекция монстров. Он задерживался возле них дольше, чем у других препаратов, и с восхищением и удивлением разглядывая их, восклицал радостно что-то на своем языке. Рюйш видел в нем человека столь же одержимого человеческими уродствами, как и он сам. За многие годы наблюдений Рюйш замечал, что некоторые люди с ужасом смотрят на человеческие уродства и скорее спешат отвести глаза или уйти от них к другим препаратам. Но встречаются такие личности, которые с восторгом и интересом рассматривают их, и чем изощреннее уродство, чем искаженнее привычная человеческая внешность, тем они внимательнее. Таких за уши было не оттянуть от этих банок. По всему видно было, что к таким относился и царь Петр.
Приходы российского царя вызывали бурный интерес к его персоне и делали коллекции Рюйша хорошую рекламу. Теперь даже те жители Амстердама, которые никогда не бывали в его кабинете и даже клялись, что никогда не переступят порог его дома, становились в очередь, чтобы посмотреть его препараты. Особенно же много посетителей бывало в те дни, когда Рюйша посещал Петр — для многих российский царь был не меньшей диковинкой, чем коллекция хозяина дома.
В третье свое посещение Петр завел разговор о покупке коллекции. Расстаться с коллекцией было для Рюйша равносильно смерти. Ведь она несла не только деньги, но и славу: анатомы всей Европы восхищаются его работами, а какая слава, если она окажется в заснеженной России, среди людей с дикими нравами. Все равно что выбросить ее в помойку… Нет, никогда коллекция не уедет в Россию!
Рюйш с большой деликатностью, стараясь не обидеть русского царя, отказался от продажи. Но увидел в глазах Петра такую решимость и непреклонность, что вдруг заколебался. Разговор происходил в одной из комнат дома Рюйша в присутствии многих подданных Петра. Лицо Петра вдруг перекосил нервный тик, он сжал зубы и посмотрел на Рюйша таким взглядом, что внутри у того все сжалось от внезапно нахлынувшего ужаса. И он вдруг понял, что государь не привык, чтобы ему отказывали. В этом случае он брал силой то, что желал. Ему показалось, что Петр сейчас убьет его. Скорее всего, анатом был недалек от истины. Рюйш тут же попробовал исправить ситуацию.
— Возможно, я уступлю вам несколько своих препаратов, ваше величество, — сказал он, учтиво поклонившись. — А сегодня хочу пригласить вас на лекцию по анатомии.
Это предложение несколько смягчило отказ Рюйша, и царь согласился посетить лекцию знаменитого анатома. Лекция привела Петра в восторг, и в дальнейшем все то время, сколько Петр оставался в Амстердаме, он посещал все лекции Рюйша и часто являлся к нему в кабинет полюбоваться на уродов.
Коллекция Рюйша перевернула что-то в душе и мировоззрении молодого Петра. Он начал задумываться о мире уродов, мечтать об их собрании в одном месте — на его родине, в России. Тогда-то у него и созрело решение во что бы то ни стало купить коллекцию анатома Рюйша.
Рюйш нередко приглашал Петра на анатомические вскрытия. В одном из госпиталей Амстердама в комнате, где Рюйш проводил вскрытия, имелась потайная дверь, через которую и проникал Петр — большой охотник до подобных зрелищ. О готовящемся мероприятии уведомлял царя специально приходивший от Рюйша человек, и Петр, бросив все прочие дела, спешил на вскрытие. Чтобы не портить отношения со всемогущим государем, Рюйш уступил ему несколько препаратов. Но мечтой Петра все ж таки осталась покупка коллекции монстров.
Вернувшись в Россию, Петр не забыл о коллекции и в 1701 году прислал Рюйшу несколько редких пресмыкающихся и насекомых. Рюйш в ответ дал ряд ценных советов, как лучше сохранять червяков, бабочек и прочую мелочь.
С этого момента жизнь Фредерика Рюйша сильно изменилась. Перемена эта касалась не внешней стороны. Он все так же каждое утро отправлялся в мастерскую, имел большую врачебную практику, читал лекции по анатомии, присутствовал на казнях преступников, отвечал на письма… Внешне, казалось бы, все оставалось, как прежде, но жизнь лишилась былого покоя и определенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75