– Сейчас да, – сказала она, глядя на высокий обрывистый берег за окном. – Ты знаешь, я всегда думала, что Великий Устюг – самый спокойный из городов мира. Тут никогда ничего не происходило. Мне казалось, мы можем жить здесь с тобой вечно. – При этих ее словах Андрей внутренне содрогнулся. – Но оказывается, Организация и сюда проникла. И теперь я абсолютно уверена, что от них не уйти. Они найдут везде.
Через два сиденья от них пристроился худенький дремучий мужичок с бородой, рядом с ним на сиденье стояла большая прикрытая тряпкой корзина. Несколько старушек в платках сидели чуть подальше, четверо галдящих ребятишек и несколько женщин расположились далеко впереди – так что можно было разговаривать без страха быть услышанными.
– Не волнуйся, Танечка. – Андрей обнял жену за плечи. – Мы столько раз уже уходили от твоей Организации, что уйдем и еще сколько угодно раз.
– Но они же везде, – плачущим голосом проговорила Таня, оглядываясь по сторонам.
– Во всяком случае, здесь их нет. – Андрей улыбнулся, обозрев мирных великоустюжских граждан. – Но я вот о чем с тобой собирался поговорить. – Хотя услышать его никто не мог, но он все равно понизил голос. – Сегодня мне сказали… Ну это, конечно, чушь, но все-таки. Мне сказали о покойниках, которые работают на Организацию… Что их якобы нельзя убить.
Таня посмотрела на Андрея внимательно:
– Ты имеешь в виду формальных покойников. Я же говорила, что формально все мы мертвы.
У каждого есть своя могила, год рождения и год смерти, у родственников имеется свидетельство о смерти…
– Да нет, я не это имею в виду. Ну, может быть, у вас опыты какие-нибудь проводились.
– Конечно, проводились. Только я об этом ничего не знаю. Это суперзасекреченные сведения, ты же понимаешь, я была маленьким человеком в Организации.
Таня пожала плечами.
– Но все-таки. Неужели реально, чтобы мертвый человек оказался живым? Это же фантастика какая-то, – не отставал Андрей – перед глазами его все время возникал простреленный следователь.
– Не знаю, но, по-моему, это чушь. Хотя мне известно, что у нас занимались клонированием; возможно, это взаимосвязано. Там работал над этой проблемой ученый… Не помню, как его зовут, но он приезжал все время с двумя мерзкими собаками, знаешь, такие лысые со свиными глазками.
– Бультерьеры, – подсказал Андрей.
– Ну да. Так вот он занимался на острове этой проблемой. О нем еще говорили, что он убил свою жену. А так я больше ничего не знаю.
Еще с самого начала разговора Андрею показалось, что бородатый мужик, сидящий через два сиденья перед ними, чуть повернув голову, прислушивается к их разговору. Интересное дело! Андрей стал наблюдать за ним, а ведь точно, прислушивается. Что-то знакомое почудилось в его профиле, где-то он его видел или просто на кого-то похож.
– Слушай, Таня, – не сводя глаз с мужика, зашептал он на ухо жене. – Где нам лучше выйти?
– Лучше в Котласе, оттуда можно на поезде в любую сторону.
– Я думаю, нам нужно выйти раньше. Скорее всего, Кащей будет там прежде нас.
– Кто такой Кащей? – спросила Таня.
– Это он пытался убить меня из арбалета, он из вашей Организации.
– Я так и думала, – сказала Таня поежившись. – Нам не уйти от них. Я-то ладно, я давно работаю на них и знаю, где расположена моя могила. Но ты-то за что страдать должен?
Во время всего разговора Андрей не сводил глаз с бородатого мужика, который явно прислушивался. Где же Андрей его видел?
– Смотри-ка! – воскликнула Таня, указывая в окно.
На высоком живописном берегу Северной Двины расположился цыганский табор, стояли шатры, в небо поднимался дым от костров, вдоль обрыва бегали ребятишки с собаками и махали проплывающему суденышку.
– Ты знаешь, я полюбила кочевую жизнь – в ней есть какая-то особая привлекательность, – задумчиво провожая глазами цыганские палатки, проговорила Таня. – Даже романтика, запах костра, лай собак, цыганский гомон, особенно их песни. Ты знаешь, я ведь так и не смогла выучить их язык, только несколько слов.
Таня с грустью продолжала говорить о своей кочевой жизни, но Андрей слушал вполуха. Его больше интересовал мужчина с бородой. В его профиле Андрею чудились знакомые черты…
«Боже мой! Неужели он!.. Да нет, – успокаивал он сам себя. – Не может быть!»
Его бросило в жар: в мужичке с бородой, рядом с которым стояла прикрытая тряпицей корзина, Андрей вдруг узнал вскрывателя грудных клеток сумасшедшего садиста Хирурга… или человека, на него похожего, – густая борода и надвинутая на глаза ушанка поначалу сбили его с толку… Неужели их все-таки выследили, неужели обложили, как волков со всех сторон…
– Что с тобой? – заметив бледность его лица, с тревогой спросила Таня. – Что случилось? У тебя пот на лбу выступил.
Она вытерла лицо Андрея платком.
– Нужно выходить. Выходим на первой же остановке.
Больше Андрей не произнес ни слова. Он вспоминал распотрошенных Хирургом покойников, и ему было страшно. «Ну ничего, так просто я им не дамся, – зло думал он, подавляя страх. – Пока у меня еще пистолет, повоюем!»
Как назло, не дав себя рассмотреть, мужик отвернул лицо, и стал виден только его затылок. Но Андрей уже не мог оторвать глаз от этого затылка.
– Знаешь что, давай перейдем на нос судна, – сказал Андрей, сунув правую руку за пазуху и нащупывая рукоятку пистолета, другой – беря жену под руку, в то же время не сводя глаз с безумного Хирурга. Андрей был уже почти уверен, что это он.
Они прошли на нос судна, поднялись на открытую верхнюю палубу. Здесь было ветрено, из пассажиров они оказались здесь одни.
– Теперь, может быть, скажешь, что случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90