– А-а! С-сакавэлануча! – воскликнул молодой цыган, выруливая на Московский проспект прямо в гурьбу мчащихся по нему автомобилей.
Ему что-то ответил старый цыган тоже на цыганском языке и, оглянувшись, посмотрел назад. Андрей тоже оглянулся: сзади маячил автомобиль с Артемом и его сумасшедшим другом. Артем, увидев, что Андрей смотрит на него, высунул руку в открытое оконце и приветливо помахал.
– Эти люди – наши враги, Андрей, – сказал старый цыган. – Они враги Тани.
– Я уже понял. Где Таня, что с ней?
– Сейчас с Таней все хорошо. Ты скоро увидишь ее. – Цыган широко улыбнулся полным ртом золотых зубов.
«Что значит „сейчас хорошо"?» – подумал Андрей, но спрашивать не стал. Почему-то он вдруг поверил старому цыгану, и его охватил восторг, оттого что он скоро увидит свою жену. Ведь сколько он ждал этого! Наконец-то, слава богу, она жива.
Во время их разговора машина, выскочив из гущи автомобилей на небольшую улочку, не стесняемая никем, со скоростью сто двадцать километров в час рванула по ней, но и Артем не отставал. Андрей знал, что сумасшедший Хирург – хороший водитель, но молодой цыган тоже неплохо знал это дело. Кроме того, уходить от погони было у него в крови, его деды уходили, деды его дедов уходили, и он уйдет – Андрей в этом не сомневался.
Взвизгивали на поворотах шины, цыган лихо крутил руль и несколько раз почти ушел от преследования, и когда казалось, что, доехав до следующего поворота, можно вздохнуть спокойно, сзади с зажженными фарами выворачивала машина Артема. По мощности машины были равны, так что основную роль играли водители, но они не уступали друг другу в мастерстве, и теперь надеяться можно было только на случайность или везение.
Цыган больше не разговаривал с Андреем, только изредка они переговаривались между собой на непонятном певучем языке, который Андрей слышал только в романсах.
Андрей иногда оглядывался и видел сзади маячившую машину с зажженными фарами. Охота на него была в разгаре. Поначалу нечто непривычное и чуждое, веявшее от цыган, постепенно перерастало в доверие к ним. Во всяком случае, Андрею не на кого было надеяться. Сейчас в душе у него было больше радости, чем страха… страха, пожалуй, он не испытывал совсем, а щекочущее чувство опасности начинало нравиться ему. Он входил во вкус, в опасности было что-то притягательное, сладостное… Скоро он увидит Таню! Обнимет ее! Наконец-то! Сколько дней он мечтал об этом. Сколькими ночами она приходила к нему в снах. Да, он любил ее, теперь, когда их отделяло совсем небольшое расстояние, он ощущал это особенно остро. Время определило и все расставило на свои места. Скорее бы уж!..
Но Артема с сумасшедшим его другом никак было не сбросить с хвоста, цыгане начинали заметно нервничать. Несколько раз их машина подходила вплотную и слегка, словно бы играючи толкала в бампер.
Они выехали на проспект Стачек, здесь, вихляя в потоке автотранспорта, удалось немного оторваться от преследователей. Проехав метро «Автово», молодой цыган вдруг вырулил на газон с правой стороны и, разбрызгивая из-под колес землю, рванул, обгоняя основной поток автомобилей.
Маневр был неожиданным и понятен только самому водителю. Действие это нашло свое объяснение, когда машина подъехала к переезду. Всего каких-то несколько секунд, выигранных у преследователей, хватило для того, чтобы проскочить перед закрывающимся шлагбаумом… Когда поезд проехал и машина с Артемом и Хирургом выскочила за переезд, автомобиль с Андреем и цыганами был уже далеко.
Табор расположился у железнодорожного полотна. Почему-то цыгане любят останавливаться у железных дорог, то ли для того, чтобы в любой момент, свернув свои палатки, уехать в новое месте, то ли от любви к перестуку колес, напоминающему о вечной дороге. Между туристическими палатками и шатрами горели костры. Кочевой народ сидел вокруг огня, чумазые ребятишки играли в пятнашки, собаки с лаем бегали за ними…
Андрей со своими спасителями подошли к одному из костров. Вокруг него сидели человек десять цыган. Мужчин из них было всего двое, остальные женщины в ярких нарядах, в платках. Разговаривали они на своем языке, иногда вкрапляя в свою речь русские слова. Его попутчиков встретили радостным гомоном, на самого же Андрея никто не обратил внимания.
– Где Таня? – обратился он к старому цыгану, которого, как он узнал в машине, звали Захар.
– Будет тебе Таня. Сядь вон к костру. Подвиньтесь, чавэла, пусть гость сядет, – сказал он цыганскому народу.
Андрей сел на освобожденный для него пустой ящик. Захар в сопровождении молодого, стройного и гибкого цыгана куда-то ушел. От костра исходило согревающее тепло, Андрей смотрел на огонь и постепенно успокаивался, как будто в огне сгорали и все его неприятности. Не прошло и десяти минут, как Андрей расслабился, потянуло в сон. И не удивительно: часы Андрея показывали два часа ночи. Что-то дикое и животное, но приятно волнующее исходило от цыган, сидевших вокруг костра. Возможно, это волнение шло откуда-то из глубин подсознания, из далей веков зарождения человечества, когда вот так в окружении соплеменников у костра сидел древний его предок и так же смотрел в огонь.
К костру подошла молодая цыганка, села напротив Андрея. Прошло еще минут десять, чужая речь действовала успокаивающе, навевая дремоту. Андрей оглянулся, хотя темно не было, но после света костра глаза видели плохо. Почему же не идет Таня? Он поднялся, разминая ноги. Кажется, никому здесь не было до него никакого дела, как будто он был среди них своим. С другой стороны поднялась молодая цыганка и, обойдя костер, подошла к Андрею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90