Андрей сел на лавочку, с которой была видна парадная Евгения Борисовича, он уже так давно торчал в этом дворе, что жильцы дома наверняка считали его соседом. Артем занял позицию в углу двора, откуда парадную видно не было, зато хорошо был виден профиль Андрея.
Пришлось ждать на холодном ветру четыре часа. В час дня открылась дверь парадной, и Евгений Борисович в сопровождении Рамзэса и Руны вышел во дворик.
Он отпустил их с поводков побегать. Довольные собаки потрусили гадить на газон.
Андрей переменил позу, закинув ногу на ногу, и почесал левой рукой затылок. Артем, увидевший эти движения, поднялся и через двор направился к парадной Евгения Борисовича.
Андрей подождал еще восемнадцать минут и, когда увидел, что Евгений Борисович подцепил Руну на поводок и собирается подцепить Рамзэса, неторопливо поднявшись, мечтательно глядя по сторонам, подошел к парадной, возле нее наклонился, чтобы завязать шнурок, а заодно посмотреть – в обозримом пространстве не было ничего подозрительного. Евгений Борисович, уже подцепив на поводок вторую собаку, собирался идти домой…
Андрей вошел в парадную и неспешно стал подниматься по лестнице. Он знал, что сейчас за ним должен подниматься Евгений Борисович. Он никогда не пользовался лифтом, хотя и жил на четвертом этаже, а для здоровья всегда поднимался пешком. Так и случилось. Евгений Борисович нагнал три раза кашлянувшего Андрея между третьим и четвертым этажами.
Он посторонился, чтобы дать проход собакам с их владельцем, и стал подниматься следом. В это время Артем, вдохновленный кашлем Андрея, уже спускался с верхнего этажа.
Евгений Борисович открыл ключом дверь, запустил вперед собачек, тут-то с двух сторон к нему и подошли двое…
Артем приставил ему к пояснице дуло пистолета.
– Быстро заходи в квартиру. Пристрелю, сволочь…. Почувствовав у позвоночника огнестрельное оружие, Евгений Борисович не переменился в лице – он был так же спокоен – но повиновался и вслед за собачками вошел в квартиру.
– Только слово скажи – сразу пристрелю, – зашипел Андрей, прижав Евгения Борисовича к стене в прихожей.
Но тот и не собирался ничего говорить, он молча смотрел в глаза Андрею своими голубыми безразличными глазами.
Артем в это время метался по квартире в поисках датчиков, но, к удивлению своему, ни единого не обнаружил.
«Осмотрев» всю квартиру, Артем бросился с пистолетом к Евгению Борисовичу. Физиономия у него сделалась свирепая до ужаса, и если бы Андрей не знал, что он коверкает ее нарочно и просто притворяется, то он бы и сам, пожалуй, испугался.
Увидев, что Артем собирается производить психическое воздействие на клиента, Андрей отошел в сторону.
– Ты, Геша, должен оказать нам с другом одну услугу, – жутко глядя на Евгения Борисовича, шипел Артем, приставив к его седому виску пистолет. – Иначе я тебя пристрелю, как собаку…
– Да-да, я вас понял, почтенный, услугу. Только не делайте мне больно…
Хотя он соглашался, но страха, судя по голосу, не испытывал.
– Ты, Геша, сукин сын, смерти не боишься? – шипел Артем. – Но умрешь ты не сразу, а будешь мучиться. Сначала мы убьем твоих мерзких собачонок.
Мерзкие псы вертелись вокруг них, обнюхивая гостей, – гостям они радовались всегда, они были миролюбивые собаченции и никому не хотели зла.
Артем несильно отпихнул одну из них ногой.
– Осторожнее, прошу вас! Это же Рамзэс, он очень обидчив…
– Вот Рамзеса я и пристрелю первым. – И, смерив собаку взглядом, поправился: – Пожалуй, сначала я отстрелю ей лапку, чтобы она скулила от боли и ужаса… Бедная собачка, ведь она не виновата в том, что ее хозяин не хочет оказать нам услугу… Андрей, какую лапу ей отстрелить?!
Артем направил на собаку пистолет.
– Правую, – посоветовал Андрей. – А потом левую, пусть учится на задних ходить.
– Нет! – вскричал Евгений Борисович, мгновенно побледнев и схватив Артема за руку. – Что вы делаете?! Разве так можно?! Вы что, животных не любите?!
– Да, я не люблю животных! Меня с детства тошнило от юннатов. – Сморщив от отвращения нос, он прицелился в собаку…
– Подождите, подождите! – воскликнул перепуганный Евгений Борисович и схватил Артема за руку.
– Слушай меня внимательно, юный натуралист, – подошел стоявший в стороне Андрей. – Ты или твои мерзавцы похитили мою жену. И можешь быть уверен, что я пристрелю этих мерзких тварей, если ты сейчас же не дашь обещание привезти ее обратно. Ты меня понял?!
Внешний вид Андрея подтверждал, что это не пустые угрозы и он непременно сделает то, что обещал; взгляд его был настолько неумолим, что Евгений Борисович поверил ему больше, чем наигранным угрозам Артема. Ведь он тоже знал, что такое любовь. Он тоже ради любви мог убить кого угодно.
Евгений Борисович вздохнул, посмотрел на собачек, ходивших вокруг лих, и, сняв очки, нервно ощупал лицо рукой. Андрей впервые увидел его глаза без очков – маленькие, как у бультерьера, словно запавшие внутрь черепа, глядящие без эмоций и чувств.
– Это не так просто, как вам кажется, – сказал он, минуту помолчав. – Вывезти оттуда человека сложнее, чем привезти… Там охрана сумасшедшая.
– Ничего, Геша, ты уж сам подумай, как охрану обмануть, иначе собачки пожалеют, что родились. Сам понимаешь…
Артем развел руками, давая понять, что тогда ничего приятного он пообещать не может.
– Хорошо, хорошо, я попробую, – наконец согласился Евгений Борисович, с любовью посмотрев на собак. – Вы не поверите, но ради них я готов на все. Вы не представляете, какие они умненькие. Однажды Руна…
Он хотел рассказать какую-то историю из жизни питомцев, доказывающую их недюжинные умственные способности, во много раз превосходящие человеческие, какие рассказывают обычно все владельцы животных, но Артем прервал его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90